Последний ход

Бёртон Мэри

– Быть может, он принадлежал не ей.

Косматые брови сдвинулись.

– Моя жена меня любила. И я ее любил.

– Вы ничего не имеете против того, чтобы сдать образец ДНК? Криминалист Калхун вон там. – Мазур неизменно сохранял тон небрежным и дружелюбным до тех пор, пока ситуация не требовала иного подхода.

– Она уже взяла у меня отпечатки пальцев.

– Хорошо. Я вам очень признателен. Мы проведем тщательный криминалистический осмотр машины, и будет очень кстати иметь образец вашей ДНК, чтобы быстро вас исключить.

– Какой

еще образец ДНК?

– Вам засунут в рот ватную палочку. Это займет всего одну секунду. Зато вы избавитесь от лишних трат времени в будущем. Вам не придется приезжать в полицейский участок. – И снова тот же панибратский, небрежный тон.

Выставив вперед подбородок, Санчес сверкнул глазами на следователя.

– Я не убивал свою жену. Я приехал сюда, чтобы ей помочь.

В его словах прозвучала настойчивость, однако Мазур еще слишком плохо его знал и не мог определить, то ли он говорит правду, то ли чертовски хорошо лжет.

– Как только мы исключим вас из списка подозреваемых, сможем заняться расследованием.

– Я должен позвонить своему адвокату.

– Это ваше право. Но так у убийцы будет больше времени на то, чтобы скрыться. – Увидев, что Санчес колеблется, детектив добавил: – Это обычная процедура. Я поступаю так при каждом расследовании.

– Валяйте! – Санчес тряхнул головой. – Берите образец моей ДНК. Делайте все, что считаете нужным.

Мазур подозвал Калхун. Та положила фотоаппарат на переносной столик. Когда детектив объяснил, что ему нужно, она принесла из микроавтобуса набор для взятия образцов ДНК и тщательно провела ватной палочкой по внутренней стороне щеки Санчеса.

– Я не убивал Глорию, – повторил тот. – Я приехал, чтобы ей помочь.

По крайней мере треть убитых женщин погибает от рук мужа, ухажера или любовника.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы схватить убийцу.

Санчес не то судорожно вздохнул, не то всхлипнул.

– Что будет с моей женой? Кто за ней приедет? Куда ее заберут?

– Мы отправим тело патологоанатому, – сказала Калхун. – Как только медики-криминалисты произведут вскрытие, они с вами свяжутся, и вы сможете обратиться в похоронное бюро. – Убрав ватную палочку в стеклянную пробирку, криминалист надписала бирку и отнесла образец в микроавтобус.

– Похоронное бюро… Господи! Я всего несколько часов назад разговаривал с ней.

Мазур внимательно следил за его телодвижениями. Санчес ломал руки и смотрел ему в глаза, что свидетельствовало о горе и о том, что он говорил правду.

– Когда ваша жена позвонила вам, она никак не намекнула вам на то, что у нее неприятности, что ее преследуют?

– Нет. Она была недовольна. Разозлена. В последнее время Глория стала очень вспыльчивой, и спущенное колесо ее просто взбесило.

– Почему она стала вспыльчивой?

– Я несколько раз спрашивал у нее, в чем дело, но она отвечала, что это пустяки. Глория похудела, поэтому

я рассудил, что во всем виновата какая-нибудь очередная глупая диета… – Санчес провел рукой по голове. – Это просто кошмарный сон!

Услышав звонок сотового телефона, Мазур проверил свой – и сразу же сообразил, что это не он, а «паленый» телефон жертвы, который Калхун убрала в пластиковый пакет. Криминалист взяла пакет. На дисплее была надпись «ЗАБЛОКИРОВАНО».

Калхун осторожно открыла пакет и достала телефон.

– Это текстовое сообщение с приложенным видео.

Мазур повернулся к Санчесу.

– Я попрошу кого-нибудь проводить вас домой. Также нам будет нужна ваша рубашка для анализа.

– Рубашка? – Опустив взгляд, Санчес увидел кровь. В глазах у него снова появились слезы. – Да, конечно… – Плечи немолодого уже мужчины поникли, словно на него наконец в полной мере навалилось осознание случившейся трагедии. – Вы позаботитесь о моей жене?

– Да, сэр.

И снова вид у Санчеса был подавленный, растерянный, опустошенный. Он извлекал из себя все нужные эмоциональные ноты. Однако преступники также испытывают сожаление. Совершив убийство, особенно близкого человека, многие искренне скорбят по кончине того, кого только что сами убили.

После того как полицейский проводил Санчеса к патрульной машине, детектив повернулся к Калхун и прочитал текстовое сообщение. «Доктор Кейт Хейден, ты меня не поймала».

– Кейт Хейден, – задумчиво пробормотал Мазур, пытаясь вспомнить, о ком идет речь.

Не найдя у себя в памяти никаких ассоциаций, он ткнул кнопку, загружая приложенное видео. В такой глуши сотовая связь работала медленно, с перебоями, и на загрузку приложения ушло почти полминуты. Когда видео наконец загрузилось, Мазур увидел на экране застывший кадр с седаном Глории Санчес. Он нажал кнопку воспроизведения.

Кто-то с видеокамерой обошел стоящую машину Глории Санчес сзади и приблизился к передней левой двери. Вздрогнув, Глория Санчес оторвала взгляд от своего телефона и посмотрела прямо в объектив камеры.

«У вас всё в порядке? – спросил мужской голос. – Похоже, колесо спустило».

Взгляд Глории Санчес потеплел, она улыбнулась, сжимая в руке телефон.

«Я в полной безопасности в своей машине и дождусь прибытия помощи». – Поднятое стекло приглушило ее слова.

«Хотите, я заменю колесо?»

«Что? Нет. – Подняв взгляд, она моргнула. – Не стоит беспокоиться. – И, сверкнув глазами на свой телефон, снова принялась нажимать кнопки. – На этом участке шоссе связь есть не всегда».

«Я позвоню со своего телефона и вызову полицию или эвакуатор».

«Это было бы замечательно». – Ее улыбка растянулась шире.

Перед объективом камеры скользнула рука в перчатке, держащая телефон. Прошло несколько секунд.

«У меня тоже ничего нет».

«Вы можете ехать дальше, – сказала Глория Санчес. – Честное слово, со мной всё в порядке».