Последний и решительный
Шрифт:
— Напоминает! Царских карателей в девятьсот пятом!
— И мне, товарищ Прохоров! Но если крестьяне смогут свободно продавать свой урожай, что найдут в деревнях эти продотряды? Для того и запрет торговли. В перспективе это приведёт к голоду в стране, крестьяне, не имея возможности продать свой урожай, будут просто сокращать посевы. Сначала начнут умирать с голоду горожане, включая рабочих. А потом, если не дай Маркс, в сельской местности случится засуха, неурожай или что-то такое, Царь-Голод начнёт косить и крестьян! Как много раз бывало до революции. Вот к чему ведёт продовольственная диктатура большевиков и хлебная монополия, с продразвёрсткой и продотрядами! Кстати, предусмотрены и кадры доносчиков на селе, а то эти продотряды будут искать по деревням хлеб до второго пришествия Карла Маркса! За сообщение о спрятанном хлебе, донёсшему положена изрядная доля найденного! В ВЦИКе обсуждается декрет о создании в деревне комитетов бедноты. Не помочь
В зале поднялся гул голосов. Признания Троцкого наделали много шума.
— Но в городах действительно начинается голод, товарищ Камков, особенно на севере, где с хлебом испокон веку было плоховато. Надо что-то делать. Крестьяне не хотят продавать хлеб за обесценивающиеся деньги, а промышленных товаров для обмена, абсолютно не хватает. Промышленность переведена на военные рельсы, и выпускает мало товаров для населения.
— Мне это известно, товарищ Качинский. Но путь предлагаемый большевиками не единственный, и тем более не лучший. Климов и его СДПР в своих изданиях указывают более приемлемые меры чем грабиловка села. Введение продналога. Часть выращенного урожая крестьяне отдают государству в виде налога. С остальным поступают, как сочтут нужным. Это не вызовет недовольства. Налоги крестьяне платили всегда, и привыкли, что иначе нельзя. Так по Правде! Тем более что платить выращенным продовольствием деревне проще и легче чем деньгами. Полученного в виде налога хлеба хватит для прокормления городов, если не шиковать. А там можно будет снова перевезти большую часть промышленности на выпуск продукции нужной населению, в том числе сельскому. Тем более что она не слишком сложна — гвозди, скобы, подковы и прочий подобный товар, топоры, пилы и другие простые инструменты, посуда, стекло, самовары, замки и прочее, а также мыло, спички и аналогичные вещи нужные в хозяйстве. Да и после заключения мира можно будет получать промтовары из Германии, Австрии, да и по Балтике из Швеции, Норвегии, Дании. Кстати, продналог уже ввели, отменив продразвёрстку, в Одесской республике, климовцы и наши товарищи. И по сообщениям прессы, причём не только климовской, всё отлично работает. Горожане обеспечены хлебом, крестьяне довольны. Я считаю, наша партия должна принять идею продналога, это поднимет нашу популярность на селе, пострадавшую от причастности, хоть и косвенной, к политике большевиков.
— Это интересная идея. Думаю, вопрос нам стоит обсудить отдельно, товарищ Камков. Вы хотите ещё что-то добавить?
— Только одно, товарищ Спиридонова. В плане достижения рабочего самоуправления, ситуация тоже оставляет желать лучшего. Прежних хозяев выгнали, но кто теперь управляет заводами и фабриками вместо них? Советские чиновники из ВСНХ!* Не рабочие. Ещё летом прошлого года большевики поднимали на щит фабрично-заводские комитеты, и призывали передать им управление промышленностью. А в январе уже слили с профсоюзами, которые подчинили Совнаркому. Теперь Зиновьев, Томский и прочие, в рамках «продовольственной диктатуры» намереваются превратить профсоюзы в вербовочные пункты продотрядов, натравливая рабочих и крестьян друг на друга! Вроде как «для борьбы с голодом», который сами же и усугубляют своей политикой! При этом любые независимые действия рабочих подавляются, вспомнить хоть преследования избранных фабричных уполномоченных!
*Высший Совет Народного Хозяйства — управлял экономикой РСФСР, с 1922 года и СССР, в 1917–1932 годах, имел диктаторские полномочия до введения НЭПа в 1921 году.
— Так и есть! Фабзавкомами и фабричными уполномоченными большевики не ограничиваются. Разгоняют и неугодные Советы, особенно на селе, где у них мало сторонников. ВЦИК и Свердлов на все жалобы плюют! Дзержинский, Ксенофонтов, Кедрин, Лацис насаждают в ВЧК новую полицейщину! у Наркомюста всё хуже получается держать их в рамках!
— Подтверждаю слова товарища Карелина. Чекисты считаются с законами даже меньше царских жандармов! Мы с товарищем
— Товарищ Шрейдер верно говорит. Я уже устал жаловаться в Совнарком на Дзержинского с компанией! Даже наши товарищи, в ВЧК, как Александрович и Закс, поддаются их влиянию. И отделение следственных комиссий от ВЧК не помогает, как и инструкции Наркомюста ревтрибуналам!
— Мы наслышаны о ваших проблемах, товарищ Штейнберг.
— Проблемы эти не только мои и даже не только юстиции, товарищ Натансон. Благодаря политике Ленина и большевиков, вместо самоуправляемого социалистического общества появляется новая бюрократия, которая, если дать ей волю, станет не лучше царской, а может быть и хуже. Уже идут разговоры об исключении из ВЦИКа правых эсеров и меньшевиков по обвинению в контрреволюции. Фактически об их запрете. Ладно ещё кадеты — те сами доигрались до запрета, открыто поддержав мятежи Каледина, Дутова и Корнилова с Алексеевым. Энесы ушли из Советов ещё в ноябре, по собственному желанию. Но тут речь о легальных оппозиционных партиях! Да, они не согласны с нами и выступают против политики Совнаркома, но это не преступление! В Советы они были избраны законно! Даже при Старом Режиме разрешали существование легальной оппозиции — или в Советской Республике меньше свободы чем в самодержавной империи Николая Кровавого? Причём по Конституции такое решение вправе принять только съезд Советов, но Ленин и Свердлов намерены протащить всё через ВЦИК, используя своё большинство!
— Так что же вы предлагаете, товарищи? Вы можете предложить что-то конкретное?
— Уже ясно, что в нынешнее пребывание нашей партии в Совнаркоме вместе с большевиками, даёт нам всё меньше возможностей влиять на политику правительства Ленина, но возлагает на нас политическую ответственность за эту политику. В Совнаркоме и других органах власти мы в меньшинстве, и не в состоянии провести нашу линию. Большевики с нами считаются всё меньше. Я считаю, что наша партия должна предъявить Ленину и ЦК большевиков требование полного паритета в Совнаркоме РСФСР, а также в Совнаркомах Московской Области, Союза Северных Коммун и других на окраинах, в губисполкомах, уездных и городских исполкомах. В Совнаркоме Республики восемнадцать мест — девять должны быть у нас. Предсовнаркома может остаться Ленин, но председателем Президиума ВЦИК должен тогда не Свердлов или другой большевик, а кто-то от нашей партии. Тогда большевики не смогут навязывать свою политику без нашего согласия. И мы сможем исправить линию Советской власти.
— А если большевики не примут эти требования? Что тогда делать, товарищ Камков?
— Если не примут, то разорвать блок и выйти из Совнаркома, товарищ Биценко! Это снимет с нас ответственность за политику Ленина, развяжет нам руки, и вернёт нашей партии политическую инициативу!
— Товарищи, предлагаю к обсуждению плана товарища Камкова вернуться немного позже, а пока обсудить новости с юга.
— Не возражаю, товарищ Натансон.
— Все согласны? Тогда обсудим Русское Освободительное Движение полковника Климова, и отношение нашей партии к происходящему на берегах Чёрного моря. Слово предоставляется товарищу Спиридоновой.
Глава 2
2
— Итак, товарищи, как вы уже знаете, вчера приехали двое наших товарищей из Одессы, выехавшие оттуда шесть дней назад…
— Гм-гм, как они так быстро добрались? Поезда сейчас ползут как черепахи.
— Мы живём в век техники, товарищ Магеровский. А вообще, судя по их рассказу, это было целое приключение. Эти товарищи вылетели на аэроплане-бомбовозе завода Анатра, в который вместо бомб был погрузили мотоциклет в разобранном виде, колёса отдельно. Сначала летели в Таганрог, там дозаправились, и вылетели в направлении Воронежа. В окрестностях города приземлились на какой-то луг в сельской местности, аэроплан улетел обратно, а наши товарищи собрали мотоциклет и доехали на нём до Воронежа. Там они мотоциклет продали, а вырученными деньгами заплатили железнодорожникам, за места в литерном поезде, на котором ехали в столицу какие-то большевистские начальники из Донбасса. Выяснять точно они не стали, чтобы у тех не появились вопросы, так и сидели всю дорогу в купе проводника.
— Да, товарищи, вот у нас уже и социальная революция случилась, и новый строй устанавливается, а взятки и продажность в точности как при любом царе…
— Чего вы хотите, товарищ Майоров? Капитализм существует уже несколько веков. До него больше тысячи лет был феодализм, ещё раньше тысячи лет рабовладение. Люди жили при эксплуататорских порядках очень давно, это не могло не наложить отпечаток на личность. На большинство уж точно. Маркс всё же правильно сказал, что бытие определяет сознание. В один день это не вытравить. И в один год. Тут работы на поколения, а мы избавились от власти буржуа, помещиков и царских чиновников всего ничего.