Последний император Китая. Пу И
Шрифт:
Получив известие о критическом положении У Пэйфу под Шаньхайгуанем, Фэн Юйсян 20 октября 1924 г. двинул основные силы из Губэйкоу на Пекин, одной бригаде приказал перерезать Пекин-ханькоускую железную дорогу в Чансиньдяне, а частям Ху Цзинъи перерезать Пекин-Фэнтяньскую железную дорогу в тылу У Пэйфу. Северные ворота столицы по приказу Сунь Юэ были открыты войскам Фэн Юйсяна, занявшим к утру 23 октября весь город. Был окружен дворец президента, блокированы подступы к посольскому кварталу – традиционному прибежищу побежденных.
Когда весть о перевороте достигла дворца Пу И и его окружение стали
После захвата столицы дворцовая охрана была обезоружена национальной армией Фэн Юйсяна и выведена из Пекина. Солдаты национальной армии заняли их казармы и посты около ворот Шэньумэнь. Памятуя о прошлых событиях с требованиями изгнать императора из Запретного города переворот Фэн Юйсяна воспринимался в Запретном городе, учитывая также перемещение дворцовой охраны, как дурное предзнаменование.
Пу И из императорского сада Запретного города с опаской наблюдал в бинокль за горой Цзиншань, находившейся рядом с дорцом, и видел, что она кишела солдатами, одетыми в форму, отличную от одежды дворцовой охраны. Хотя в поведении этих солдат не было ничего необычного, однако никто в запретном городе не был спокоен.
5 ноября 1924 г. Пу И встал довольно рано. В ожидании супруги он подошел к фортепьяно, сел на табурет стал наигрывать какую-то бодренькую мелодию. Он прервал свое музыцирование, чтобы выпить чашечку ароматного жасминного чая. Пришла его жена Вань Жун и присоединилась к чайной церемонии. После чая они ели фрукты и о чем-то болтали. Неожиданно императору доложили, что просят его аудиенции старшие сановники из департамента внутренних дел двора Шао Ин, Бао Си и тесть Пу И – Жунбань. Император сообразил, что, видимо, произошло что-то чрезвычайное, они не могли бы просто так придти так рано. Он приказал звать нежданных гостей. В комнату, запыхавшись ворвались крайне взволнованные сановники. Шао Ин держал в руке какую-то бумагу.
– Ваше величество, ваше величество… – говорил он задыхаясь скороговоркой. – Фэн Юйсян прислал войска! Они приказали нам выселиться из дворца в течение трех часов. Еще пришел Ли Шицэн – преемник Ли Хунцзао, говорит, что республика намерена аннулировать «Льготные условия». Они хотят получить Вашу подпись об этом…
– Пу И вскочил, надкусанное яблоко полетело на пол. Выхватив бумагу из его рук, он прочел:
«По указу президента Лу Чжунлинь и Чжан Би посланы для согласования с цинским двором вопроса о пересмотре „Льготных условий“.
5 ноября, тринадцатый год Китайской республики
Исполняющий обязанности премьер-министра
Хуан Фу.
Одновременно был предложен проект пересмотренных «Льготных условий для цинского двора». В нем говорилось:
Поскольку император великой цинской династии желает глубоко проникнцутся духом республики
1. Императорский титул императора великих Цинов Сюаньтуна отныне упраздняется навечно. Отныне император пользуется теми же законными правами, что и все граждане Китайской республики.
2. С момента пересмотра «Льготных условий» правительство республики будет ежегодно выплачивать на нужды цинского дома 500 тысяч юаней и специально выделит 2 миллиона юаней на организацию Пекинской фабрики для бедных, куда будут приниматься преимущественно маньчжуры.
3. Согласно третьему пункту «Льготных условий» цинский двор сегодня покинет дворец. Он свободен выбрать себе место резиденции, и правительство республики будет продолжать нести ответственность за его охрану.
4. Жертвоприношения в храмах предков и гробницах цинского дома будут сохранены навечно, и республика выделит стражу для их охраны.
Цинский дом сохранит свое частное имущество, которое станет пользоваться специальной охраной правительства республики. Вся общественная собственность будет принадлежать республике» [47] .
Переговорив с императором, сановники ушли.
– Это невозможно! А как же быть с моим имуществом? Как быть с императорскими наложницами? – метался по комнате Пу И.
47
Там же. С.190-191.
– Позвоните Джонстону!
– Телефонные провода перерезаны! – последовал ответ.
– Пошлите за его высочеством! Я давно говорил, что что-нибудь случится! А вы ни за что меня не выпускали! Позовите его высочество!
– Мы не можем выйти, – сказал Бао Си. – Ворота охраняются, и никого не выпускают.
– Этот Фэн Юйсян вознамерился выгнать меня из Запретного города…
Воскликнул Пу И, рассказывая об услышанном и прочитанном императрице. Он был в полной растерянности, и следа не осталось от его обычной невозмутимости, которую он считал признаком хорошего тона.
– Не стоит так волноваться, ваше величество – успокаивала мужа Вань Жун внешне сохраняя свою обычную спокойную манеру.
– В случае, если мы откажемся добровольно покинуть Запретный город, они будут стрелять по нему из пушек, что установлены напротив, на горе Цзиншань… Бунтовщики! – Пу И был вне себя от негодования.
Затем Пу И обратившись к евнуху приказал, чтобы тот немедленно отправился во дворец Чанчуньгун и сказал Вэнь Сю, чтобы она собрала что есть ценного и пришла побыстрее сюда.
Шао Ин отправился на переговоры с Лу Чжунлинем и в результате этого была получена отсрочка еще на час до трех часов дня. После полудня удалось добиться разрешения войти во дворец отцу Пу И и двум его наставникам. Не пропустили только англичанина Джонстона, и он остался ждать снаружи.
Когда отец императора вошел в ворота дворца, сын спросил его – как же быть?! Отец остановился точно завороженный. Губы его долго шевелились, и наконец, он с трудом выдавил из себя: – Я… я подчиняюсь указу. –