Последний интегратор
Шрифт:
– - Разумеется.
Доктор отпивает из чашки.
– - Преступления военного режима осуждены господином первым консулом, -- говорит доктор.
– - Осуждены, и никто не вправе искать оправданий для генералов. Но, со своей стороны, осмелюсь заметить, что господин первый консул не осудил всех генералов без разбора. Не все генералы были преступниками. Кто-то из них защищал страну. Кто-то -- боролся с бандитами и охранял покой мирных граждан. Мы должны отделить правильное от неправильного. Мы должны взять лучшее из всех эпох. Из эпохи
– - Доктор обводит руками портреты монархов на стенах.
– - Из эпохи военных.
– - Он молчит.
– - Из эпохи реформ.
– - Как вы правы, доктор, -- говорит один из пятерых.
– - А то в последнее время вошло в моду ругать реформы. Словно от реформ был один вред.
– - Мы ничего не собираемся вычёркивать из нашей истории, -- говорит доктор.
– - Ни хорошее, ни дурное. Хватит, навычёркивались. Помните, как власти вашего города быстро свезли на свалку все памятники военного режима? Как я уже сказал, далеко не все генералы были преступниками. Но все памятники генералам оказались на свалке. Вот образчик поспешного вычёркивания. Кстати, удалось ли выяснить, кто подписывал приказ?
Все пятеро молчат. Доктор переводит хмурый взгляд с одного на другого и говорит:
– - И последний, но не менее важный пункт. Следует обеспечить особую -- я подчёркиваю, особую -- безопасность сотрудникам Интеграционного комитета.
– - Разве господин первый консул не закроет Интком?
– - говорит один из пятерых.
– - Ведь после перемещения продолжение интеграционной реформы бессмысленно.
– - Господин первый консул не закроет Интеграционный комитет. Интеграционный комитет продолжит свою работу.
– - Где, простите?
– - Там, где будут проживать его подопечные. В поселении на Юракском озере. Всех сотрудников следует переместить вместе с кхандами. Всех, кроме Александра Дмитриевича Карапчевского. Александру Дмитриевичу будет предложена другая должность в другом городе. Это понятно?
– - Разумеется.
Доктор хочет отпить из чашки, но передумывает и ставит почти пустую чашку обратно. Пятеро ставят чашки и больше к ним не прикасаются.
– - Господа, -- говорит доктор, -- в Туганске будет проведено экспериментальное перемещение кхандов. Помните: на всех нас лежит большая ответственность. Теперь в том числе от нас зависит, как скоро перемещение пройдёт по всей стране. Благодарю за внимание.
Стулья отодвигаются от столов, все шестеро встают.
– - Спасибо, что решили переночевать в моём скромном жилище, доктор, -- говорит один из пятерых.
– - Я привык к спартанской обстановке, -- говорит доктор.
– - Господа, вас я тоже приглашаю остаться, -- говорит один из пятерых.
– - Места всем хватит.
Но остальные четверо отказываются. Хозяин выходит, чтобы их проводить. Доктор остаётся в одиночестве. Он наливает себе ещё кофе и садится на диван. Он расслабляет своё по-младенчески круглое лицо, перестаёт хмурить брови и сжимать губы. Он снимает
У дверей показываются два высоких типа. Доктор отгоняет их жестом, надевает очки и отпивает из чашки.
* * *
В двери входит толстый, широкоплечий, мужчина с шарообразным животом, с двойным подбородком, с выкаченной вперёд нижней челюстью. Настоящий великан. На усатом лице великана -- беспомощное, просящее выражение.
– - Добрый вечер, Виктор Викторович, -- говорит великан.
Доктор снова хмурит брови и сжимает губы. В приветствии великана ему что-то не нравится.
– - Вечер...
– - говорит доктор.
– - Разве уже вечер?
– - Уже вечер, -- говорит великан.
Великан садится возле стола и могуче выдыхает. Двое мужчин сидят друг против друга, но не смотрят друг на друга. Великан смотрит на стол, на кофейник, на чашки. Доктор смотрит в сторону, на портреты монархов. Наконец доктор переводит хмурый взгляд на великана.
– - О чём вы хотели попросить?
– - говорит доктор.
– - Об Александре Дмитриевиче Карапчевском, -- говорит великан.
– - Что вас беспокоит?
– - Насколько я понимаю, все сотрудники Интеграционного комитета -- даже бывшие -- будут высланы...
– - Перемещены.
– - ...Будут перемещены в лагерь...
– - В поселение.
– - ...В поселение на Юраке.
Доктор встаёт и подходит к портрету последнего монарха. Он делает вид, что портрет его сильно заинтересовал. Он смотрит на доброе лицо, большие глаза, подбородок, который упирается в стоячий воротник военного мундира, на эполеты и ордена.
– - Сотрудники Интеграционного комитета, -- говорит доктор, -- будут перемещены в поселение на Юраке, где получат возможность продолжать свою работу.
– - Александр Дмитриевич тоже будет перемещён?
– - Господин первый консул, несмотря на мои советы, решил иначе. Александру Дмитриевичу будет предложена другая должность в другом городе.
– - Я бы хотел попросить, чтобы Александр Дмитриевич остался в Туганске. Он может преподавать в Пединституте.
– - Вы не поверите, но именно такими были мои советы господину первому консулу. Он меня не послушал. Теперь ничего нельзя изменить.
– - Здесь у него семья, друзья.
– - Семья, конечно, со временем присоединится к Александру Дмитриевичу. Что же касается друзей... Кажется, у Александра Дмитриевича осталось не очень много друзей?
– - Кое-какие остались.
Доктор переходит к изучению следующего портрета.
– - У нас есть сведения о кхандской террористической организации, -- говорит доктор, -- которая готовит похищение, а, возможно, и устранение Александра Дмитриевича. Ему следует уехать ради его же безопасности.