Последний Инженер
Шрифт:
Дюк на сарказм внимания не обратил. Он внимательно вглядывался в Белого, не поднимая забрала шлема. Помимо шлема и обычной формы «Шершней» на нем был смонтирован экзоскелет, а грудь и руки защищал слоями наложенный панцирь. К бедру капитана пристегнут был нож, к правому предплечью – разрядник «Шторм». На левом Карага с неприятным холодком в горле опознал оружие эпохи конструкта, почти музейную редкость, компактного «Шустрилу», неизвестно откуда взявшегося в арсенале «Шершней».
Эта дрянь способна была превратить меха в
– Террориста я привел, – сказал Карага. – Но мирно мы не договоримся, да?
Вместо ответа Дюк вынул и продемонстрировал ему лист с фотороботом подозреваемого.
– Прости, Крэйт, – хрипло проговорил Белый, – так получилось.
Карага вскинул руки, все еще надеясь на переговоры.
– Подожди, капитан, – стараясь быть убедительным, сказал он. – Это не намеренный обман. Произошла ошибка.
Дюк смял полупластиковый лист в плотный комок и разжал пальцы. Комок упал на землю и легонько подпрыгнул.
Забрало шлема щелкнуло и поднялось. Сумрачные темные глаза Дюка недружелюбно указали на Белого.
– Разорванная рожа не делает его похожим на подозреваемого, – сказал он. – Дешево, Крэйт. Жаль.
Он был спокоен внешне, но внутри все кипело: до последнего жила надежда, что удастся притащить в отделение и террориста, и голову армс-меха. Теперь придется обойтись только головой, а потянет ли она на восстановление в должности, Дюк не знал.
– Я предлагаю считать сделку несостоявшейся и разойтись мирно, – предложил Карага. – Я не хочу тебя убивать.
Дюк приподнял дуло «Шустрилы» и продемонстрировал его Караге. Карага снова посмотрел вверх. Сияние Спирали стало ярче, но оно ползло вниз так медленно…
Подключая аварийные батареи, Карага отчетливо осознавал, что его задача – тянуть время и надеяться на случайность.
Дюк качнулся и вдруг оказался прямо перед Карагой, уперев дуло разрядника ему в грудь. Молниеносное движение, выходящее за рамки человеческих возможностей.
Он был так близко, что Карага увидел его расширенные зрачки и капли пота на лбу.
– Разряд! – по привычке выкрикнул Карага, сложенными ладонями отталкивая дуло вверх.
На этот раз некому было ему помочь.
Раскаленное и страшно тяжелое солнце ударило его в лицо. Лава потекла на подбородок и шею, проделывая шипящие круглые дыры.
Зрение наладилось за терции секунды, но перед Карагой уже никого не было. Вторым раскаленным солнцем его накрыло сзади, с жутким треском прижало к полу.
По затылку, плечам и спине заплясали язычки фиолетового пламени. Нечего было и думать о сопротивлении. Все силы, жалкие остатки аварийного заряда, Карага отдавал на регенерацию.
Сбивала с толку боль. Контроллеры упустили сердце, оно бешено заколотилось, вызывая тошноту. Что-то упорно проворачивалось в боку, словно вращалась гигантская шестерня Мертвых.
Дюк обошел Карагу справа и присел на корточки.
Сквозь сбивающуюся дымку Карага разглядел его слегка расстроенное внимательное лицо. Дюк пытался определить, жив еще меха или нет.
Над его шлемом сиял нимб божественной Спирали. Карага не двигался, глядя на нимб и перераспределяя жалкие остатки энергии. Он понимал, что капитан не упустит своего и обязательно добьет контрольным, но подняться все еще не мог.
Дюк вдруг насторожился и повернул голову. Легкий хруст предупредил его. Откинувшись назад, он выстрелил с обеих рук, но разрядник опоздал – «Шустрила» успел первым. Рассеянный луч мерзко-розового цвета, будто вывороченная наизнанку кожа, обнял подобравшегося сзади Белого и распался.
От Белого отрезало ровно половину. Она пролилась секунду спустя – горячим кровавым дождем.
Белая молния ушла вверх и там слилась с излучением Спирали, оставив лишь короткий ослепительный хвостик. Синее излучение качнулось и поплыло вниз.
Укороченное тело Белого повалилось на Дюка, тот замешкался, спихивая с себя труп, и Карага моментально схватился за кость экзоскелета, выступавшую над голенью Дюка, сжал ее и смял.
Вцепившись, он уже не собирался отпускать и упорно тянул на себя, как аллигатор тянет добычу под воду. Облепленный кровавыми хлопьями и обгоревший, он старался как можно сильнее сплестись изуродованным телом с телом молча сопротивляющегося Дюка.
Он держался, несмотря на удары, смертельным эхом отдававшиеся в виске, несмотря на то, что недавно сросшаяся переносица снова превратилась в крошево, а на плечах плясал сам дьявол.
Почему-то очень хотелось принять душ. Карага никак не мог отвязаться от этой мысли, и она сбивала его, не давала сосредоточиться.
Смутно осознавая, что стоит только отвлечься, и Дюк, напрягавший все силы, вывернется и добьет его из разрядника, Карага пытался облепить его со всех сторон.
Некоторое время оба, тяжело дыша, пребывали в стазисе, хотя по цементному полу разошлись трещины от усилий Дюка, пальцами выискивающего хоть малейшую опору.
Потом клубок почти распался, потому что Дюк вдруг перестал сопротивляться и выхватил нож. Карага, обрадовавшись послаблению, моментально подмял его под себя и почти с наслаждением подставил горло под удар лезвия.
Нож распластал кожу и мышцы, уткнулся в тугие витые стержни горла – и произошло с ним то же самое, что с ножом Караги, которым Эвил пытался перерубить руку Кенни.
Широкое лезвие затупилось. Дюк разжал пальцы и уронил нож. Забрало его шлема заплыло алым маревом. Кровь Караги залила ему шею, намочила волосы.
– Поговорим, капитан! – попытался прокричать Карага, но забулькал и задохнулся.
Он сам себя не услышал. Что-то приближалось с ревом и треском, как охваченный пламенем вагон метро.