Последний Исход
Шрифт:
За монету мальчишка, играющий в пыли, сразу указал ему на дом Сейфуллаха. С трудом протолкавшись сквозь толпу рабочих и поток навьюченных верблюдов, Арлинг приблизился к глинобитному сооружению, который ничем, на его слепой взгляд, не отличался от остальных. Дом был нежилым, и более того – не достроенным. Путь преграждала яма для перемешивания глины, а чуть поодаль копошился рабочий, который издавал странные звуки. По его кряхтению и сиплому дыханию Регарди догадался, что кучеяр был немолодым, однако настораживал другой источник звуков – сочный, ритмичный, шлепающий.
Арлинг подошел ближе и, наконец, понял. Он вспомнил, что такие же звуки слышались по всему городу, став фоном, на который он перестал обращать внимание. Рабочий зачерпывал ком глины, перемешанной с соломой из тележки, и с силой бросал в деревянные ящики, которые устилали всю площадку перед домом Сейфуллаха. Арлинг едва не споткнулся о такой настил перед своим бараком и теперь знал, что он состоял из пересекающихся деревянных балок, пространство между которыми было заполнено сохнущей глиной.
– Что ты делаешь, почтенный? – не удержался от вопроса Арлинг, и тут же отругал себя за поспешность. Гораздо важнее было спросить, где сейчас жил Аджухам, если его будущий дворец только строился.
Старик распрямился и, обтерев испачканные глиной руки о штаны, уставился на Арлинга. Солнце светило на Регарди, и рабочему было хорошо видно, что к нему обращался драган, да еще и слепой. Однако он оказался не из суеверных и, похоже, не испытывал неприязни к врагам всех кучеяров. Кивнув в ответ на запоздалое приветствие Арлинга, старый рабочий произнес, растягивая слова:
– Кирпичи. Я их уже давно делаю. Как мамка от сиськи отняла, так и делаю. Сначала из песка куличи лепил, а теперь вот из навоза и глины. Я гляжу, ты слепой?
В голосе старика не было и тени насмешки – простое уточнение, в ответ на которое Регарди вежливо поклонился и кивнул.
– Понятно, – протянул дед. – Ну, тогда я тебе расскажу, а ты слушай, раз видеть не можешь. Вот там – яма. Ты ее удачно обошел, и хорошо, что не свалился. Там мы мешаем глину. Так как это дом для важного человека, то кирпичи для него должны быть особенные. Кроме соломы добавляем в глину навозную жижу и немного патоки, чтобы вязкость была лучше. Чуешь, как воняет?
Запахи навоза и патоки Арлинг заметил давно, но решил, что первым разит от лепешки, которую оставил вол, а вторым – от торговца леденцами, который остановился недалеко от ямы и копался в своих торбах. Регарди улыбнулся. Словоохотливый старик ему нравился.
– После того как смесь хорошенько перемешается, – продолжал дед, – я достаю ее рукой по частям и бросаю в ящик. Тут, главное, с силой бросить, чтобы глина плотно легла, и пузырей не было. У меня, конечно, силы уже не те, что в молодости, но я глинку потом вот так сверху ладошкой, и готово.
Старик с кряхтением опустился на колени, и раздался тот самый шлепающий звук, который озадачил Арлинга. Теперь было понятно, что таким образом рабочие разглаживали глину в ящиках для будущих кирпичей. Если бы старик не объяснил, Регарди сам вряд ли бы догадался.
– Когда кирпичи
Старик гордо выпрямился, и Регарди поинтересовался.
– Ты один здесь работаешь?
– Как же, – усмехнулся кучеяр. – Обед сейчас. Все работяги над пловом трудятся. Еда – дело святое, только глина ждать не будет. Замесили с утра много, вот я и остался. В моем возрасте обед не главное. А ты случайно не наниматься пришел? Нам люди нужны. Я здесь старший, Шхоной зовут. Если работу ищешь, я тебя возьму, не посмотрю, что слепой. Для того чтобы глину месить глаза не нужны. Руки у тебя крепкие, справишься. Что скажешь, парень?
Обращение деда резануло слух. Арлинг давно считал себя глубоким стариком, и то, что его назвали «парнем», было необычно. Хотя, возможно, рабочий и сам видел мир одним глазом, в старости слепота – дело привычное.
– Благодарю, почтенный Шхона, – Регарди низко поклонился, – но у меня уже есть работа. Я приехал на раскопки Балидета, старого города.
– А, – усмехнулся старик. – Сокровища ищешь?
– Нет. Я жил там.
Арлинг выбрал правильный тон, и дальнейших расспросов о его работе не последовало.
– Новый город не похож на старый, – протянул старик. – Он лучше будет. Ты первый день здесь, верно? Я новичков сразу вижу. У вас такой вид, словно вам обещали показать чудо света, а вместо этого привезли в вонючую керхскую стоянку. В каком-то смысле так и есть, но все впереди, все впереди.
– Я искал дом Сейфуллаха Аджухама, – наконец, прямо сказал Арлинг. – Я служил у него в старом Балидете. Потом наши пути разошлись. Хотел узнать, как он поживает.
Правда всегда лучше лжи, говорил иман, но Регарди следовал этому совету не часто.
– Так ты опоздал, сынок! – всплеснул руками старик, брызгаясь глиной, комки которой слетали с его ладоней в разные стороны. – Сегодня он в Шибан уезжает. За тем самым камнем, который на смену кирпичам придет. На полгода отправился не меньше, потому и решено было дом его достроить до двухэтажного. С утра весь город переполошил. Это его караван сейчас уходит. Слышишь плакальщиц? Не поскупился на них, он вообще все правильно делает. По уму. Хороший человек, и правитель из него тоже хороший будет. А главное – по праву наследования. Он ведь сыном наместника Балидета был. Да ты и сам должен знать, коли служил при нем.