Последний из Асов

Цойге-Петров Кирилл

– «Так, значит вон холмы!» - кричит Флор.

– «Какие холмы!?» - спрашивает на бегу Двухсотый.

– «Вон те!» - Флор на бегу показывает реально большие два каменных холма.

– «До них бежать метров двадцать по песку!» - отвечает Двухсотый.

– «Выхода нет!» - отвечает Флор.

– Твоя правда, начальник! Сто пятый, Сто седьмой, ребята, драпаем туда, в сторону тех холмов!

Мы кое- как добегаем до больших холмов, обошлось без жертв. Видимо на этом звездолёте сидит далеко не профессионал. Мы прячемся за холмами. И тут тишина. Звуки выстрелов прекращаются. На лице у Флора появляется наивная улыбка после пережитого стресса.

–

«Ну что, похоже оторвались?» - говорит Флор.

Вдруг именно после фразы Флора перед нашим взором разворачивается этот звездолёт и нависает.

– «Сдайтесь по – хорошему!» - звучит голос из корабля.

– «Ага. Больше ничего не хочешь?! Блин, ну не хотел до этого доводить.» - произносит Флор.

Флор достаёт из кармана что-то вроде сигналки и нажимает на неё.

– «Последнее предупреждение! Сдай….» - не успевает договорить голос, как корабль разносит вдребезги летящей в него ракетой.

Подлаетает тот самый звездолёт, на котором мы и подлетели близко к границе.Корабль приземляется на относительно безопасное место, открывается дверь, оттуда выходит тот самый охранник Флора.

– «Начальник Флор! Садитесь! Нам надо улетать поскорее, пока другие не появились!» - произносит охранник.

Глава 25

Мы летим обратно в тюрячку. Интересное получилось приключение. Не смотря на то, что был огромный риск для жизни, я увидел много необычного, я бы даже сказал странного. Зачем Двухсотый, который меня знать не знает, вернулся спасать по факту, будто чувствовал, что мы со Сто седьмым были в опасности. Да если бы и чувствовал, то какое ему дело до нас? Ему и остальным. Они могли бы уйти навстречу свободе. Да, скорее всего в Зброге они облажались бы и их уже не было в живых в худшем случае, а в лучшем- их подвергли бы пыткам в застенках Зброговской полиции, как тех, кто припёрся с вражеской территории, но когда у тебя шанс на долгожданную свободу, то твои мозги отключаются, логика особо не работает, ты просто превращаешься в наивного ребёнка. Мы и так зэки, как наивные дети, нас всех содержит тюрьма, кормит, сами мы не самостоятельные, ха-ха. Иногда нас даже наказывают за какие- то проступки. В нашем случае Флор- большой любитель мучить карцером. Флор, Флор, ха, Флор меня тоже удивляет. Что- то с ним не то. Какой -то он больно добрый был во время нашего задания. В чём подвох? Я давно перестал доверять людям. Последние кому я доверял остались в Асии- те, кто мог прикрыть в трудный момент, те, кто могли помочь просто так из сострадания, даже без сострадания, просто помочь. Такого я не видел больше. До сего дня, снова. В чём подвох? В чём подвох?

– «Сто пятый! Глушняк! Уже пятый раз кричу!» - прорезается вдруг мне в ухо голос Двухсотого.

– Ага, да, что?

– Что? Что? Прилетели. Или ты хочешь тут остаться? Я конечно понимаю, тут классно, над пустыней бороздить или среди звёзд, вообще красота, но по-моему у тебя нет квалификации тюремного пилота, поэтому пошли домой, дружище.

– Ага, надеюсь во временное «домой».

– Я уже лет сто надеюсь, брат, ха-ха. Пошли. Надо готовится к турниру.

– Пошли.

Глава 26

Итак, мы готовимся к турниру. Я особо не тренируюсь, как остальные. Я делаю свою волевую гимнастику воина. Ей меня научил Отец. Никто не делает то же, что

и я, ну ещё бы, это асийская система. Единственное, что я делаю, как и остальные, это спарринги и бег. Во время спаррингов стараюсь не навредить партнёрам. В результате чего они думают, что я вполне себе равный соперник… отмечают себе на будущее. Но я ведь знаю, что «Успех в конкуретной борьбе приходит, когда конкурент не знает твоих сильных сторон». Этому меня также учил мой Отец.

(воспоминания)

– Васудева, сегодня ты мне должен помочь в одном важном деле.

– В каком, Пап?

– Да тут одного грифона хочу приручить, а он не поддаётся, зараза, ведёт себя агрессивно.

– Так у тебя и так есть грифон.

– Ну не всё время же он должен служить мне, он должен отдыхать, ему нужен сменщик.

– Ну, постарайся приручить другого.

– Нет, сынок, мне нужен именно этот. Пошли.

Мы идём через джунгли к чудесной поляне- такая гладкая, ровная земля, поросшая небольшой травкой. Прямо посередине поляны спит грифон.

– Удачно мы на него вышли, а сын? Ха-ха.

– Что теперь, Пап?

– Ты это…. Просто сиди, подстрахуй на тот случай, если кто из его собратьев, ну или там «сосестёр» появится.

– Аааа, хорошо.

– Ну, понеслась! Ааааааа!

Отец бежит, как ошалевший прямо на грифона, который естественно проснулся от этих Папиных криков. Вообще странное поведение у Отца, он никогда бы не был таким неосторожным, никогда не рисковал бы, а тут он ведёт себя так, как……ну, как вёл бы себя я.

– Ааааа! Давай, крылатый, давай!

– «Аарггх!» - грифону явно не нравится, что мой Отец его разбудил.

Отец очень сильно провоцирует крылатое чудище. Грифон делает рывок вперёд. Отец совершает кувырок. Потом грифон взлетает вверх и резко пикирует, как звездолёт при приземлении, в сторону Отца. Странно, что Папа не делает кувырок или не убегает, например. Он просто ждёт, пока этот монстр врежется в него своим гиганским клювом, тем самым отбросив его.

– «Папа!» - я кричу от испуга за Отца.

Грифон поднимается ввысь снова. Отец лежит обессиленный. Я подбегаю быстро к нему, хочу помочь встать, но Папа делает отрицательный жест головой.

– «Тихо, не волнуйся, просто смотри» - говорит Отец.

Грифон пикирует сверху прямо на нас. Вдруг Отец резко прыгает вверх на высоту пикируещего грифона и наносит ему резко удар кулаком по голове сверху. Грифон падает в нокауте.

– «Вот так, сынок, вот тебе урок: «Успех в конкуретной борьбе приходит, когда конкурент не знает твоих сильных сторон».

– «Ааа- а, эммм» - я остолбенел.

– Не мычи, хе-хе, а лучше помоги привести его в чувство, а то надо же попросить прощения у нашего брата меньшего и приютить.

(конец воспоминаний)

Глава 27

И так вот он, турнир Лотара Сторма, ежегодно тысячи зрителей собираются посмотреть на это насилие. Всем хочется крови и зрелищ. Была бы их воля, бои можно было бы проводить с возможностью фактического убийства на ринге, но огромное спасибо межпланетному капитализму, благодаря которому такие, как Сторм понимают, что иметь убитых зэков на ринге далеко не выгодно, потому что боец может ещё послужить- а значит: на нём ещё можно заработать, а так, если бы постоянно кто- то да умирал, то многие зэки стали бы отказываться от боёв, даже при давлении администрации. Такая мини-революция в сознании была бы вполне возможна.