Последний из рода Ашина
Шрифт:
Странно, но в учебниках истории писали про татаро-монгол. Но, по словам дядьки, и рассказам знающих людей, Темуджин этих самых татар перебил. Они были именно одним из монгольских племён и его личными врагами. Может, я оказался в каком-то параллельном мире? Вроде всё похоже на мою Землю, но есть и отличия. Ладно, буду анализировать ситуацию по мере поступления информации.
Монголы или мунгу, мне всё равно, оказались не такими страшными, как казалось вначале. Расслабились они, если называть вещи своими именами. Может всё дело в том, что основные силы ушли из Мавераннахра. Только какое нам до этого дело?
Наш отряд провёл
У меня уже голова пухла от названий всех этих народов и племён. Куда там раскладам на Руси. В Средней Азии вообще чёрт ногу сломит. Государство Хорезмшахов завоевало огромные территории. Но при этом значительную их часть удалось захватить после распада государства Гуридов, которые не раз доходили даже до Гурганджа. Немало беспокойства хорезмийцам доставляли карлуки. А ещё ханы, заставляющие называть себя шахами, платили дань кара-киданям. Теперь я начинаю понимать, почему государство, которое могло выставить чуть ли не триста тысяч воинов, развалилось под ударами Чингисхана, как карточный домик. Не было в стране единства, а многие земли постоянно переходили под власть разных правителей. Бухара с Самаркандом, потому и сдались почти без сопротивления. Люди понадеялись, что просто пришла новая власть. Жители быстро поняли свою ошибку, но было уже слишком поздно. Да и тех, кто раскаялся в своей трусости, осталось едва ли пятая часть, остальных просто вырезали.
Большую часть пленников превратили в хашар. Это вспомогательные войска, которые занимались работой в тылу, строительством осадных сооружений и охраной складов. Часто эту массу использовали как мясо, которой заваливали передовые порядки армии противника. И на стены осаждаемых городов лезла именно эта помесь воинов и рабов. Монгольские вожди в этом плане очень бережно относились к своим соплеменникам. Вторым эшелоном в бой шли кара-кидани и присоединившиеся тюрки, вроде карлуков и кипчаков. Природные монголы составляли гвардию и руководство армии. В бой они особо не лезли, предпочитая прикрываться хашаром.
Это мы вытянули из одного подозрительного купца. Тот оказался хотанцем, то есть уйгуром, и служил Чингисхану вполне добровольно. Этот народ полностью перешёл под руку нового владыки степи. Более того, отдельные его представители добились немалого карьерного роста в системе новой империи. Даже государственные бумаги монголы писали на уйгурском.
Я некоторое время смотрел, как парни методично резали связанных пленников. Те мычали через кляпы и дёргались в попытках освободиться. Но мне было не до предсмертных судорог людей, добровольно перешедших на сторону врага. Только сейчас до меня дошло, что я ни хрена не понимаю реальные расклады, сложившиеся в этой части Азии. А времени на детальный анализ и разведку практически нет. Вдруг я опять почувствовал присутствие Волчицы, которая являлась всё реже. Она как бы намекнула, что я делаю всё правильно. Надо создавать свою армию и хозяйственную базу. Далее, просто необходимо обзаводиться союзниками, пусть даже такими
Пока же надо нанести как можно больше урона вражеской армии. Не сомневаюсь, что уже через пару дней последует реакция на наши действия. Монгольская система уникальна для средневековья именно тем, что построена на дисциплине и порядке. Эдакий орднунг и развитая бюрократия, но в азиатском исполнении. Местные военачальники и чиновники работают по чётко структурированным законам. Если вовремя не пришёл караван или пропал даже десяток всадников, то сразу будет посланы люди для выяснения подробностей. Мы же будем резвиться во вражеском тылу, сколько получится. Не думаю, что против нас сразу вышлют крупный отряд. Самые ценные трофеи уже отправлены на юг. Думаю, через неделю мы последуем вслед за нашим обозом. Моё противостояние экспансии монголов только начинается!
Глава 17
Глава-17.
— А это кто? — спрашиваю одного из местных начальников.
Я ещё не запомнил всех этих сахибов, сардаров и прочих мустахфизов… язык, блин, сломаешь! Еду вдоль укреплений, наблюдаю за мельтешением работников и замечаю некоторые странности. Часть усердно трудящихся товарищей — точно не местные. Это заметно по чертам лица, светлым глазам и выбивающимся сквозь головные повязки грязным волосам. Если они не европейцы, то я Папа Римский.
— Рабы! — воскликнул глава надзирателей, — Христианские собаки! Давно пора перерезать им глотки, но нужно ремонтировать стену. А некоторые из этих гяуров неплохие мастера. Один заявил мне, что умеет строить крепости, и попросил об особых условиях содержания. Какой наглец! Я и приказал дать ему плетей, особых. Сразу начали работать быстрее.
Хорезмиец рассмеялся, обдав меня смрадом гнилых зубов. Но при этом глаза у него выражали больше интереса, нежели веселья.
— Значит, мастера? Уважаемый Сапар, разреши мне поговорить с рабами. Смотрю, выглядят они не очень хорошо. Оно и верно, ведь основные припасы должны идти для войска Его Величества. А там, может быть, мы с тобой совершим небольшую сделку, — тряхнув кошельком с серебром, обращаюсь к надсмотрщику.
Маленькие глазки сразу алчно заблестели, а жирная рожа начала кивать в знак согласия. Сразу видно, что начальство, особенно тыловое, кормят весьма неплохо. Щёки Сапара лежали чуть ли не на его узких плечах. Кроме купцов и некоторых офицеров крепости, толстяков я здесь больше и не видел. Наверное, интенданты одинаковы в любые времена. Есть в них такие черты, которые неосознанно вызывают брезгливость.
Сапар что-то крикнул одному из подчинённых, и тот быстро погнал к нам худющего мужичка в жуткой рванине и грязной чалме, непонятного цвета. Во только голубые глаза смотрели прямо, и было видно, что этого человека ещё не сломали.
— Ты словен? — спрашиваю по-русски.
Раб отрицательно качнул головой, но судя по появившемуся интересу, понял, о чём его спросили.
— Я ломбардец, если вы слышали о таком народе, — выдал товарищ на жутком огузском.
Мда, акцент, конечно, ужасный. Это он типа итальянец, если я ничего не путаю.
— Надеюсь, что ты говоришь по-франкски, — выдала фразу память прежнего Алтана.
А вот теперь брови моего собеседника полезли наверх. Он точно не ожидал от какого-то дикаря знания языка крестоносцев. Или подумал, что я ренегат. Ведь если брать внешность, то я буду посветлее многих европейцев, уж средиземноморских точно.