Последний из рода Демидовых

Ветров Борис

Только сейчас я обратил внимание на двух спутниц человека в маске. Две девушки в длинных, до самой земли, плащах, с накинутыми на головы капюшонами, стояли боком ко мне.

— Эй, кардинал, что сегодня в концертной программе?! Огласите, пожалуйста, весь список! — выкрикнул я, привлекая к себе внимание. — А то я заскучал в подвале, надеюсь, две твои сучки станцуют стриптиз для меня!

Процессия молча развернулась в мою сторону. У одной из девушек глаза оказались разными: левый весь голубой, правый полностью чёрный, только зрачки красные. Нижнюю половину

лица закрывала маска, руки у девушки тоже оказались в оковах. Вторая девушка, на первый взгляд, казалась самым обычным человеком. Увидев меня, она откинула капюшон, чёрные прямые волосы рассыпались по плечам. Девушка подошла ко мне, я смог рассмотреть её получше: игривые карие глаза, румянец на щёчках, пухлые аппетитные губки. Вот только красные зрачки говорили о том, кем она являлась на самом деле.

— Мой господин не разрешал тебе говорить, смертный! — а голосок у неё оказался так вообще божественным.

— А ты хотела бы вырваться из рабства? Вернуться назад? — еле слышно прошептал я.

В глазах демона что-то изменилось. Испуг? Искра надежды? Не знаю…

Девушка приблизилась ко мне, и приоткрыв ротик, высунула раздвоенный язык, она облизала всю мою правую щёку. Весь её флёр и обаяние растаяли как дым, а меня накрыла волна отвращения. А затем она с силой ударила меня головой о землю, прижала голову коленом и, опустив голову, прошептала:

— Хотела…

Морозов отвернулся от меня и обратился к человеку в маске:

— Кардинал, позвольте спросить, ваши фамильяры, они так и выглядели, когда вы их поймали?

— Нет. Я решаю, какую форму им принять. Они подчиняются, — кардинал оценивающе посмотрел на второго фамильяра. — Правда, некоторые фамильяры способны очень своенравно трактовать мои команды… Поэтому отдавать приказы следует очень чётко и вдумчиво!

Кардинал перевёл взгляд на фамильяра с разными глазами:

— Мартина, покажи моему другу своё истинное лицо!

Девушка крутанула головой, позвонки отчётливо хрустнули, и вместо лица у девушки возникла морда демона. Толпа отшатнулась и отошла от кардинала на пару метров.

Я вновь решил обратиться к своему демону:

— Велиал! Велиал… здесь твориться такая забористая хрень!

— Да вижу я. — прозвучал голос в моей голове, — Я осмотрел пентаграмму, они готовят мощный Призыв, но кого именно хотят призвать, непонятно.

Но действо уже начиналось, кардинал прошёл к алтарю. Возложил руки и повысив голос, приказал:

— Приведите жертвенных агнцев! Они могут понадобиться в любой момент!

— Всё будет исполнено! — залебезил Морозов и махнул рукой слугам.

Появились дети, которых я видел вчера в камерах. Они оказались связаны одной верёвкой по рукам и шли колонной.

— Дьявол бы побрал тебя, Морозов… это же дети! — прорычал я из-под колена фамильяра.

— Мы это делаем ради спасения сотен тысяч таких же деток! — с блаженным лицом ответил мне барон, — Разве такая небольшая жертва не оправдана?

— Ты что несёшь, полудурок?

Я хотел было рассказать всё, что думаю по этому поводу, но фамильяр навалился

чуть ли не всем весом на мою голову, и я был вынужден замолкнуть. Морозов победно одарил меня улыбкой.

Вокруг циклопической пентаграммы начал закручиваться вихрь. Пыль и сухие листья так и лезли в глаза. Запахло серой и гарью, а земля начала ссыхаться и трескаться.

В глазах Морозова пылало безумие, он явно испытывал что-то близкое к оргазму и казался околдованным.

— Отпусти его Габриэлла, — обратился кардинал к фамильяру, державшему меня, — тебе лучше отойти подальше. Ритуал может тебя задеть!

Краем сознания отметил, что имена итальянские.

— Вы чего творите, ироды?! — сорвался я на крик, обращаясь ко всем присутствующим, — Это же дети! Дети… они в ни чём не виноваты!

— Заткните ведьмака! Он мешает. — рыкнул кардинал.

Слуга Морозова оказался моментально рядом. Удар в живот сбил мне дыхание, и я не то, что говорить толком не смог, дышать стало тяжело. Кардинал начал что-то бормотать себе под нос. Торнадо усилился, кружившие в воздухе листья загорались и превращались в пепел. Линии пентаграммы наполнялись голубым пламенем.

Кардинал продолжал говорить. Земля подо мной вспыхнула голубым пламенем, огонь не обжигал руки и ноги, но я почувствовал, что что-то изменилось. Князя Сан-Донато и Чехова прижало к земле. Голубой огонь лизал их лица, а зомбаки заверещали дурными голосами.

Я упал на колени, руки задрожали от напряжения. Мне будто положили на плечи пару мешков с цементом, что-то давило на меня сверху, а языки голубого пламени тянулись к моему лицу. Из моих рук потихоньку уходила энергия, она перетекала к кардиналу, я чувствовал это, но ничего не мог поделать.

Земля начала дрожать ещё сильнее. Кардинал зыркнул на меня и кивком указал Морозову, чтобы тот прижал меня к земле.

— Велиал! Если ты меня слышишь, сейчас самое время для твоего выхода! — завопил я внутренним голосом.

— Да, помолчи уже, Пасечников. Я хочу посмотреть, кого призовёт этот скудоумный человечишка! — прозвучал голос высшего демона у меня в голове.

Барон ударом ноги отправил меня на пожухлую траву. А пентаграмма открыла дорогу в ад. Земля под пентаграммой обвалилась, и оттуда пахнуло жаром и дымом. Я оказался на самом краю обрыва. Заглянув туда, я увидел разлом, уходящий глубоко вниз. Внутри разлома горело всё: камни, земля, воздух дрожал от жара. Вот только это было не всё, упираясь в стенки разлома, вверх поднималась какая-то тварь.

Чудовищная лапа, объятая огнём, зацепилась когтями за край обрыва, и ещё через секунду из разлома появилась рогатая голова демона. И если у Велиала оставались хоть какие-то человеческие черты, то у этой твари они отсутствовали. Три глаза, два ряда зубов скалились из пасти без губ, уродливая кисть с тремя симметрично расположенными пальцами.

Вот только этой безусловно милой зверюшке не давала выбраться в наш мир прозрачная мембрана. Она растягивалась под лапами демона и прочно удерживала порождение ада. Кардинал закричал: