Последний из рода Демидовых
Шрифт:
Я шагнул первым, фамильяр проследовал за мной. Ещё было время подумать, ещё можно было что-то скорректировать.
Я опустил руку на клинок. Так не пойдёт! Меня первым делом обыщут и отберут оружие. А то, что кардинал сразу поймёт, что за клинок попал к нему в руки, я не сомневался. И тогда моя байка о добровольном желании встать на сторону кардинала, рассыплется словно пепел на ветру. И как мне решить этот вопрос?
Я мысленно позвал Персика. Кот моментально материализовался возле моих ног и поприветствовал меня своим коронным:
—
Опустившись на колени, погладил пушистую скотину, почесал за ушком. На что котяра громко заурчал. Кот хоть немного, но поднял настроение.
— Слушай внимательно! От тебя сейчас многое зависит, этот клинок мне понадобится сразу после ритуала. Ты умный, всё сам поймёшь. Но не бойся, тебе нужно лишь подбежать ко мне, когда я позову! Персик, ты меня понимаешь?
Сама ситуация казалась бредовой: я объяснял адскому коту план действий и спрашивал его, всё ли он правильно понял. Но Персик выдал протяжное:
— Мяя-уу. — и медленно, недвусмысленно кивнул.
Я ещё раз потрепал лохматого за загривок и сняв с пояса клинок, постарался закрепить на тельце Персика. Получалось плохо, ремень свисал и так и норовил слететь с кота.
— Мяу! — Персик прибавил в росте и весе, а ремень туго натянулся на его животе.
— Какой умный кот! — похвалил питомца я, — Если мы каким-то чудом это переживём, куплю тебе всё, что пожелаешь!
— Мяу! — если судить по интонации, то это «мяу» означало что-то вроде: «Замётано! Ты сам это предложил.»
Персик теперь больше походил на слишком пушистую рысь неправильной окраски. Кот неторопливо побрёл в гущу леса. А мы с Лешим двинулись дальше. Воздух стал влажным, чувствовалось, что где-то неподалёку водоём.
Деревья расступились, и перед нами открылась вырубленная поляна. Слева блестела на солнце вода, мы пришли на нужное место.
Нас обступили вооружённые люди, Лешего узнали, а на меня нацелили автоматы.
— Спокойно, ребята! Граф со мной, он участвует в представлении! — Ламинар отвесил свою фирменную улыбку.
Люди с оружием расступились и дали возможность нам пройти к поляне. К моему удивлению, здесь всё оказалось обустроено. Приспособлены лавочки, просторные беседки, даже место Призыва обнесли полуметровым заборчиком и залили бетоном. Уже знакомая пентаграмма была тщательно нарисована и накрыта прозрачной тканью. За пентаграммой возвышалась небольшая сцена с престолом. Именно там расположился кардинал и его фамильяры. В беседках, сбившись в маленькие кружки, беседовали люди. На них были одеты одинаковые балдахины синего цвета, а головы покрывали капюшоны.
Это ещё что такое? Адепты? Служители культа? Или просто идиоты, не понимающие происходящего?
Слуга Католической церкви увидел нас издалека и тут же вскочил на ноги. Состроив скорбное лицо, я вышел вперёд и заговорил:
— Ваше святейшество, я виноват перед вами! За то, что не понял ваших намерений и сорвал ритуал Призыва в прошлый раз. Но мне открыли
На моём лице нарисовалась гримаса смирения и раскаянья, всё, как любят святоши. Надеюсь, прогиб будет засчитан?
Кардинал слушал молча, не перебивая; когда я кончил свою речь, он ответил:
— Очень похвально! Но мы должны убедиться в вашей искренности граф, только тогда я отпущу вашу возлюбленную.
Я сжал кулаки, очень бы хотелось, чтобы предсказательница ушла отсюда как можно быстрее и подальше. Но как должен себя вести восемнадцатилетний пацан, влюблённый, да ещё когда его пассию взяли в плен? Согласиться на условия шантажиста? Думаю, нет! В молодых людях бурлит кровь, и они склонны делать всё наперекор, особенно в таких обстоятельствах. Главное, не переиграть и не перегнуть палку… Я выпрямился и, подняв подбородок, вновь обратился к кардиналу:
— Неужели вам недостаточно того, что я пришёл сюда по своей воле? Неужели вы не видите, что я сделаю всё ради Герды?
Кардинал набрал в лёгкие побольше воздуха:
— Моя длинная жизнь, научила меня, не доверять словам! И вам, граф, я никак не могу доверять в контексте случившегося в прошлый раз. Знаете ли, для доверия должно пройти время, нужно вместе пережить испытания, ниспосланные судьбой, только тогда возникает доверие! — слуга церкви шумно выдохнул, а затем сухо добавил, — Ваша девушка останется у нас до окончания ритуала. Если вы всё исполните, то вас обоих отпустят и даже доставят, куда скажете!
— Что, по-вашему, может пойти не так? — чеканя каждое слово, спросил я, — Я здесь один! Неужели вы все боитесь юного мальчишку?!
— Хватит! — рявкнул кардинал, теряя терпение — Или мы наденем на тебя наручники и проведём ритуал, используя как батарейку!
Я осмотрел толпу собравшихся, адепты перешёптывались, лицо кардинала покраснело, и он явно cтрудом себя сдерживал. Ну всё, публика созрела. Эмоции бурлят, а критическое мышление начинает пасовать под напором чувств. Поря разыграть мой самый сильный козырь, главное, чтобы Луминар всё исполнил как надо! Я повернулся к фамильяру:
— Всё, что вы мне говорили этой ночью лож? Все эти слова про равенство и братство — пустой звук? — я сорвался на истеричный крик, — Вы мне обещали совсем другое!
Леший поднял руки и вышел вперёд, я продолжал смотреть на него с ненавистью. Теперь всё зависит от фамильяра и того, хватит ли влитого антара, чтобы тот всё исполнил как надо. На лице Луминара играла безмятежность, и он обратился к кардиналу:
— Полно вам, Луиджи! Сколько лет мы с вами знакомы? Двадцать, может, двадцать пять? Поверьте мне! Я ручаюсь за Демидова, он будет хорошим и послушным мальчиком! Отпустите девушку в знак, так сказать, будущего сотрудничества.