Последний из рода Грифичей
Шрифт:
Выйдя из кабинета, я спешно направился в свою комнату. Войдя, увидел Антуана, ожидавшего меня, сидя за столом. Перед ним стояла еда, которую он нервно ковырял.
— Ты где так долго был, почему не предупредил, что герцог едет со свитой?
— Простите меня, ваша светлость, возникли независящие от меня обстоятельства. Вы сами просили, чтоб я ждал ответа в письме или на словах. Меня сначала вообще не хотели пускать в замок, только когда я показал печать графа и пригрозил им, они сдались. Да и герцог меня не сразу принял. После прочтения письма он пришёл в ярость, я думал,
— Сядь перекуси, сейчас опять в дорогу поедешь. На этот раз к графу Валерианскому с печатью герцога, так что там тебя точно никто не задержит.
За один присест Антуан съел копчёного каплуна и запил бокалом вина, утерев рукавом рот, в дверь постучал и вошел сэр Ален.
— Письмо необходимо доставить как можно скорее в графство Валериан. Это поручение герцога, — отчеканил рыцарь.
Антуан, взяв письмо, сунул его внутрь дублета и выскочил за дверь. Из окна я наблюдал, как он вскочил на всё ту же лошадь, на которой и приехал, и умчался.
Через некоторое время за дверью послышались тяжелые шаги Роберта. Дверь распахнулась, и вошел герцог.
— Ну, ты молодец, красиво придумал, а главное, оригинально. Расскажи мне все подробно, — с явным интересом спросил Роберт.
— Здравствуй, Роберт, — на что получил задумчивый кивок. Устроившись поудобней в кресле, я начал рассказ: — Я предполагаю, эта связь длилась на протяжении длительного времени. Юлиана и Анна тайно встречались с братьями Даттон в старой сторожевой башне, на берегу пруда недалеко от замка. Я их там и застал в процессе прелюбодеяния. Пользуясь тем, что граф и барон друзья и особо не уделяют время своим красавицам-женам, сестрички брали с собой на прогулку в качестве провожатых молодых красавцев-конюших, это, я так понимаю, здесь не запрещено, ну а ночами, когда отсутствовали граф и барон, они ходили в башню.
— Вот ведь шлюхи. Они опозорили этой связью семью, и меня в том числе, — и Роберт в порыве злости вновь ударил по столу кулаком. Мой стол оказался менее крепким, чем графский, и столешница мгновенно надломилась. А Роберт лишь потер ушибленный кулак. Да на него никаких столов не хватит, — подумал я, слегка ухмыльнувшись.
Отстегнув с пояса кожаный мешочек с серебряными монетами, который мне дал герцог у себя в замке, я протянул его Роберту.
— Это остаток, столько денег мне не понадобилось, тут около семидесяти монет, так что возьмите, — я прокомментировал свои действия.
Тут раздался хохот Роберта, словно гром.
— Лишние? Лишние? А ты умеешь рассмешить даже в такой час. Деньги никогда не бывают лишними. Это я тебе как властитель герцогства говорю, их, наоборот, всегда не хватает. Это была лишь часть, так сказать, на расходы, а вот это тебе уже за работу.
Герцог отцепил кожаный мешок от пояса и бросил мне. Я ловко схватил его на лету левой рукой. Мешок был достаточно увесистый.
— Это честная плата. Эх, лучше бы заговор какой, чем вот это все, — протянул задумчиво Роберт
—
— С моей стороны явно никто, кроме вас, графа и барона, со стороны братьев Даттон и сестер, полагаю, что тоже никого, поскольку, если б кто-то еще об этом знал, рано или поздно все равно проболтался бы. Такое в тайне сложно сохранить. Хотя, возможно, кто-то из слуг и знал или видел что-то.
— Что ждет Филиппа и Гордена Даттон и Юлиану с Анной, как все закончится?
— Их судьбу решит совет, после того как получат признание от братьев Даттон. Ну а на сегодня, пожалуй, хватит разговоров. Ты тоже отдыхай, впереди еще много работы, — ударив ладонью по колену, Роберт встал и пошел в свою комнату.
Сидя вечером у камина и попивая вино, я размышлял о сделанном. Может, мне надо было позволить бандитам в ту ночь ограбить и прирезать братьев Даттон, тогда бы никто ни о чем не догадался. Но все равно при первом визите в графство герцог бы справился о его подарке, и тогда было бы то, что было.
А может, надо было предупредить графиню, но она ведь не верна своему мужу, а это грех. Нет, я все верно сделал, они все виновны. Братья Даттон виновны в том, что соблазнили замужних дам, да еще и более знатных. Они не дети и прекрасно должны были знать, с каким огнем играют. А Юлиана с Анной — в неверности своим мужьям.
Утром после привычной зарядки и завтрака решил прогуляться по окрестностям графского замка. Фруктовые сады завораживали. По периметру располагался искусственный водоем шириной не более трех-четырёх метров, периодически встречались мостики. Дорожки вдоль водоема выложены из камня. В центре сада располагался фонтан, рядом с которым стояли беседки. Так, бродя по прекрасным окрестностям замка, я вышел к невысокому и мрачному зданию, это была темница и пыточная для узников. Это здание соединялось подземным ходом с замком графа.
***
Лежавшие на сыром и грязном полу в камере братья Даттон познали все мучения, которые могли обеспечить им местные палачи. Еще вчера они были красавцами с темными кудрявыми волосами, в светлых камзолах, а сейчас они лежат в грязи избитые и презираемые. Их было не узнать, лица превратились в сплошную незаживающую рану от побоев и пыток. У них не было даже сил стоять на ногах. Палачи подвесили их за кандалы на кроки, торчащие из стены.
Разумеется, братья отрицали любовные связи с графиней Алиронской и баронессой Гегенской. Но спустя несколько дней палачи смогли выбить признание из молодых конюших.
Вечером шестого дня после приезда герцога Линского в графство въехал кортеж графа Генриха Валерианского. Выйдя из кареты, граф сразу же направился в зал, где уже был собран совет.
— Где мои дочери? Я желаю их видеть, — сказал нервно Генрих присутствующим благородным господам.
— Успокойтесь, ваше сиятельство, ваши дочери в башне. С ними пока все в порядке. Присядьте за стол, — на удивление спокойным голосом ответил Роберт.
— В чем они виновны, и какие доказательства есть? — тем же нервным голосом спросил граф Валерианский.