Последний компьютер Адамса
Шрифт:
— Когда все начнется, БОГ? — задал Адамс последний вопрос.
— Через три часа, создатель.
Адамс посмотрел на часы. Лазерная стрелка показывала один час ночи.
V
Ночной город жил своей особенной жизнью. Около неоновых витрин стояли уделанные косметикой девочки. Мимо них, оценивающе поглядывая, проходили бравые парни, всем видом своим показывающие, что они и так могут сами по себе, без девочек. На скамейках целовались влюбленные парочки, споря между поцелуями в какой клуб им лучше пойти. Над крышами скользили круглые аппараты
Адамс полной грудью вдыхал прохладный весенний воздух и жадно смотрел по сторонам, впитывая, как губка, все цвета и формы, доступные его глазу. Только теперь он понял, как любит этот мир, такой прекрасный, огромный и такой хрупкий.
Дома, деревья, звезды… Взгляд его перебегал с одного предмета на другой, лаская каждый изгиб уходящего в небытие архитектурного сооружения, каждый столб, каждую плиточку мрамора под ногами. Через час всего этого больше не будет. Никогда не будет. Может быть, через несколько тысяч лет и появится что-нибудь, напоминающее эти родные очертания, но вряд ли оно будет в точности таким же, скорее всего нет. Нет и еще раз нет. Все будет другим. Адамс попытался представить себе, каким все будет тогда и… не смог.
«Обидно… — думал он. — Ужасно обидно… Столько веков создавалось это чудо человеческого разума, столько поколений добивались поистине невероятного материального уровня, когда можно не только не заниматься никаким физическим трудом ради теплого дома и куска хлеба, но даже и не думать об этом, и вдруг, в один момент все это будет разрушено, уничтожено, стерто с лица планеты».
Адамс подошел к входу в подземную систему коммуникаций и посмотрел на часы. Оставалось еще полчаса, и он, достав сигарету, последний раз затянулся сладким дымом, перемешанным со свежим ночным воздухом.
Неподалеку гулко заухала невидимая в темноте птица. Из открытого окна доносилась печальная тягучая мелодия.
«Обидно до глупого… — продолжал сожалеть Адамс, — неужели все было зря? Нет! — он мотнул головой. — Нет. Просто мы вошли в переходный этап, без которого нельзя. Прав был шеф. Это надо перенести. А мы, действительно, сделали все, что могли… и остановились… Мы всегда стремились к тому, чтобы паши возможности совпадали с нашими потребностями, а когда это произошло, оказалось, что потребности наши не так уж и велики… Какой там велики! Ограниченны, если не сказать больше — ничтожны… Получается, что мы делали все только для того, чтобы когда-нибудь ничего не делать… Выходит, все-таки зря…»
Он горько усмехнулся. В такой момент любой, пожалуй, размышлял бы в таком же духе. Только об одном Адамс забыл: забыл, сколь важен был для мироздания завершающий этап развития человечества. Создание БОГа привело к упорядочению Вселенной, ускорило протекающие в ней процессы, избавило ее от многих нежелательных случайностей, а может быть, и от гибели, кто знает. В конце концов, многовековая работа разума подготовила новый этап развития, и человечество возродится качественно иным, на более высоком уровне, что несомненно принесет в грядущем замечательные плоды… Но в грядущем… А пока Адамс докуривал сигарету и думал, что все, созданное им и его предками, было нелепым и напрасным.
Неожиданно яркие всполохи прошли по черному небу, затмив на мгновение сияние голубых
Он понял, что БОГ предупредил всех о приближающейся катастрофе.
Медлить было нельзя, и Адамс, отбросив горящий окурок, вошел в подземелье. На мгновенье он задумался, вспомнив, что не предупредил Смита, а когда сообразил всю глупость своих опасений, было уже поздно. Толпа, ввалившаяся в туннель, закружила его и понесла вниз, обдавая руганью, криками и детским плачем.
Внизу Адамс, изловчившись, выскользнул из живого потока и, заметив приоткрытую дверь, втиснулся в оказавшееся довольно большим помещение, быстро дернул на себя дверь, которая тут же захлопнулась, и перевел дух.
— Подавят друг дружку, — прошептал он и прильнул к маленькому окошечку в правом углу двери.
В туннеле творилось нечто невообразимое. Топот, визг и вопли слились в единый жуткий гул. Вычленить какой-нибудь звук было практически невозможно. Мимо окошечка мелькали озверевшие люди, испачканные землей, расцарапанные, с кровоподтеками и свежими ушибами. Одежда была самой разнообразной: от кожаных плащей поверх плавок на мужчинах до прозрачных пеньюаров, и только, на женщинах. Каждый бежал из квартиры в том, что было на нем в момент предупреждения. Один из уносимых толпой вглубь туннеля успел дома набросить на себя лишь тонкую простыню, которая превратилась в десятки полос рваной материи, свисающих кривыми грязными лентами с его широкой спины.
Некоторые мужчины и женщины держали на высоко поднятых руках детей, истошно ревущих и тянущихся вниз, поближе к родителям. Пожилая женщина держала за шкирку небольшого белого зверька, а девчонка лет двенадцати всем своим худеньким телом защищала клеточку с цветастой взъерошенной пичугой.
Адамс решил было открыть дверь и впустить в помещение хотя бы часть женщин с маленькими детьми, но сделать это было уже невозможно: плотность потока увеличилась. Тогда не в силах больше наблюдать это ужасное зрелище, он отошел от двери и осмотрелся.
Помещение напоминало склад. По трем стенам стояли стеллажи, забитые разнообразными изделиями, среди которых было немало пищевых продуктов. У четвертой, где дверь, стояли два робота в режиме отдыха.
Там же был и большой монитор.
Адамс решил, что стоит посмотреть, как именно произойдет все на поверхности, и, подойдя к монитору, отыскал модуль связи с орбитальным спутником, дающим картину планеты из космоса.
На экране появился диск планеты светлый с одной стороны, куда падали лучи солнца, и темный с другой.
Внезапно гул за дверью прекратился, превратившись в единичные всхлипывания и редкие, сбивчивые, но торопливые шаги.
Вернувшись к двери, Адамс прильнул к окошечку. Несколько человек, прихрамывая и поддерживая друг друга, ковыляли по туннелю вслед исчезнувшей в глубине его ревущей толпе.
«Вход перекрыли, — подумал Адамс. — Это последние пострадавшие в давке. Сейчас начнется…»
Он метнулся обратно к экрану и долю секунды наблюдал, как на неосвещенной части планеты, в месте сосредоточения энергетических запасов, появилось оранжево-багровое пятно, стремительно растущее гигантским грибом.