Последний Контракт Том 1. Том 2
Шрифт:
— А-а… Эм… Виктор, — пожал я лапу медведя, на что тот вновь издал утробное рычание и убрал свою конечностью обратно.
— Заходи, мохнатый, — обратился старик к медведю. — Сейчас молодой дрова наколет и баня будет готова. Твою бадью я уже налил.
Тихо прорычав, медведь в одно мгновенье уменьшился в размерах и завалился в открытую дверь бани, пройдя за стариком.
— Может я всё ещё сплю? — тихо спросил я сам себя, не понимая, что только что видел.
Посмотрев на топор в своей руке, я покачал головой, ощутив боль мигрени
Подойдя к колоде и поставив полешку, я поднял топор и, резко опустив его, произнёс единственные слова:
— Интересно… Насколько я здесь застрял…
Глава 18
Закончив с рубкой дров, я тяжело вздохнул и, положив топор на землю, опустился на колоду, не заботясь тем, что она покрыта щепками и древесными ошмётками.
Рубашка промокла от пота, который теперь можно просто выжимать. Всё лицо было покрыто влагой, стекающей с моего подбородка большими каплями.
Грудь и горло горели из-за недостатка воздуха, сердце билось подобно барабану, отдаваясь пульсацией крови в висках.
После восстановления, я был слишком слаб для подобной работы, но и отказаться от неё не мог. В своих прошлых жизнях, я часто сталкивался с таким понятием, как закон Гостеприимства. Да, Борей не говорил напрямую, что я его гость. Но он дал мне кров и постель, попутно омыв и переодев. Кем бы я был, если бы отказался помочь ему?
Я не знаю, сколько часов я колол эти клятые дрова, но за это время из бани так никто и не появился. Казалось бы, что старик и медведь пропали с концами, но выходящий из трубы дым, говорил об обратном.
Закрыв глаза, я подставил лицо лёгкому ветру, обдуваемому моё уставшее тело.
Уставшее… Скорее слабое. Печати, что я использовал в прошлых боях. Их было ничтожно малое количество. Обладай я таким же резервом печатей в мире Карпова, то не выполнил бы задание Смерти.
Вот только, я больше рассуждаю о том, что моё тело слабо, но ничего с этим не делаю. Тренировки с Кардески и мои собственные, не дают более никакого результата. Я остановился, как говорится: На плато.
Что это значит? А то, что мне нужно нечто большее, чем просто тренировки. Даже та боль, через которую я прошёл на берегу озера не открыла новой печати. Мне нужна опасность. Нужен бой на грани и за гранью. Бой, где моя жизнь будет висеть на волоске.
Вот только, где мне взять его? Как вариант в одиночку пойти штурмовать укрепленные предприятия боссов Семи Колец. Но это было бы глупым поступком. Одно дело использовать безумие и горячку боя на пользу, другое — бездумно прыгать в пропасть.
Слушая щебетание птиц и журчащий ручей неподалёку, я посмотрел на свои трясущиеся руки. Вены, наполненные кровью, набухли под кожей. Волосы предплечий пропитались потом, а подушечки ладоней были стёсаны, оголяя мясо и кровь.
Сжав кулаки добела, я поднялся с колоды и, сняв с себя мокрую рубашку, положив её на землю.
Вновь взяв полено
Я чувствовал, как мышцы скрепят от натуги и усталости. Тело желало вернуться в кровать, но я знал, что это лишь иллюзия.
Мышцы не знают, что они выдохлись. Руки не понимают, что такое боль. Спина не чувствует, что она затекла и может в любую секунду не разогнуться.
Лишь разум определяет тот порог, который человек сам себе поставит.
Подняв топор над головой, я крепко сжал челюсть и, вложив всего себя, ударил.
Полено разлетелось на две части. Щепки и кора полетели во все стороны. Тяжёлое дыхание вырвалось из моей груди.
— Ещё раз. — хрипло произнёс я, понимая, что этой колкой дров я ничего не добьюсь, но мне было всё равно.
Взяв очередное полено и поставив его, я занёс топор, ощутив, как руки, спину и ноги пронзила боль. На мигрень я уже даже не обращал внимание.
На инстинктах, я хотел отбросить топор и создать печати Регенерации. Но быстро поборол этот порыв.
— Г-ра! — рыкнул я, опустив топор и подняв лёгкий порыв ветра, разрубил полено. Вот только, теперь лезвие на добрую половину застряло в колоде.
Поставив ногу на этот широкий и массивный во всех смыслах, пень, я вытащил инструмент и вновь тяжело задышал.
— Молодец. — услышал я голос Борея позади себя и, обернувшись, посмотрел на него мутным и уставшим взглядом.
Лицо старика было пропарено. Красная кожа пылала, отдаваясь паром. С седой бороды капала толи вода, толи пот. На голове у него находилась вытянутая шерстяная шапка, а низ мощного и покрытого шрамами тела, обмотано полотенцем.
Кивнув на его слова, я подобрал расколотую древесину и убрал её в общую стопку, под навес.
— Вещи снимай и оставь на колоде. — вновь заговорил старик. — Потом заходи в баню. После хорошей работы, не грех и телу дать отдых.
Договорив, он закрыл дверь и исчез внутри помещения, а я поднял с земли рубаху, положил её на пень и, сняв штаны, голым отправился в баню.
Своей наготы я не стеснялся да и смотреть здесь некому, кроме старика и медведя.
Да уж… Медведь в бане… Расскажу Алексею, не поверит.
Улыбнувшись своим мыслям, я открыл деревянную дверь и зашёл внутрь, сразу же оказавшись в небольшом помещении и почувствовав под ногами гладкую древесину.
Вдоль стены, на крючках которой висело несколько шапочек и полотенец, тянулись своеобразная лавка и стол.
На столе находилось три массивных бокала с какой-то жидкостью желтоватого цвета.
Вдоль небольшого коридора, виднелось две двери, одна из которых, как я понял вела в парилку, а другая в помывочную.
Кивнув, я взял с крючка шерстяную шапку и, обмотавшись белым полотенцем, подошёл к двери за которой доносились голос Борея и рычание медведя.
Коснувшись влажной и шершавой поверхности тёплой ручки, я открыл её и в моё лицо сразу же ударил поток горячего пара.