Последний корабль в Бессмертные земли
Шрифт:
— Ну вот и всё. — Гы-Хырр опустил тяжёлый лук. — А вы боялись.
— Так просто… — потрясённо произнёс Рыр-Га.
Охотники даже не галдели после боя — они молча, с благоговейным восторгом взирали на своего вождя. Вот только что, на глазах случилось чудо, размеры которого трудно осознать сгоряча. Бой с гораздо более сильным родом выигран, и не просто выигран — никто из сородичей не получил даже царапины… Это вам не антилопа, и даже не волшебный котёл с кашей! Это чудо из чудес!
— Ты велик, Гы-Хырр! — Первым опомнился Бу-Га. И всех словно прорвало.
— О, как
— Ладно, ладно! — помахал ладонью вождь. — А ну тихо!
И все послушно затихли, внимая.
— Сейчас мы пойдём к стойбищу этих. — Он ткнул рукой в сторону валяющихся тел, частью неподвижных и безмолвных, частью шевелящихся и издающих при этом стоны, — и возьмём всех их женщин. А мальцов убьём. Отныне в этих местах будут жить только наши дети!
— Уау!!
— И это только начало! Весь этот край должен стать нашим! Вся добыча — только наша! И никто больше!
— Уау!!!
— А пока добейте эту падаль!
— Гыр-гыр-гыр!!!
Несколько мгновений капсула висела в воздухе, будто прощаясь, затем мгновенно зарастила вход и бесшумно ринулась вверх, будто выпущенный из пращи камень. Люди проводили её взглядом — вот она крохотное пятнышко, вот точка… всё. Нет ничего.
— Ну что, Э-Уа… Нравится тебе тут?
Девочка огляделась. Пейзаж буквально дышал покоем. Горное озеро сияло чистейшей лазурью, словно кусок неба, упавший и затерявшийся среди лесистых отрогов… Э-Уа неожиданно рассмеялась. Надо же, и фрукт не помог, она всё ещё мыслит дикарскими образами. «Кусок неба»… Как будто ей теперь неизвестно, что голубой цвет неба вызван рассеянием коротковолновой части спектра в неоднородностях атмосферы.
— Ты чего? — захлопал глазами охотник.
— Да это я так, своим мыслям… Это очень хорошее место. Тут, в озере, должно быть много рыбы и моллюсков, и дичь кругом… О, а вон и оливы! Ого, а это виноград!
— Башню мы поставим тут, — Ад-Амм потопал по скальному выходу, пологим горбом вдающемуся в озеро. — Колодец, правда, пробивать морока, зато мелкий, и слив можно направить туда вон… Слепим глиняные трубы…
— Ого! Да ты прямо инженер-строитель, — вновь засмеялась Э-Уа. Слово «инженер-строитель» она произнесла по-валарски, поскольку ничего похожего в их родном наречии не оказалось. — Обязательно башню? Это очень трудно, Ад-Амм. Нас только двое.
Охотник долго молчал, сосредоточенно перебирая инструменты, прихваченные на память. Аварийный набор в спас-капсуле рассчитан на совершенно невероятный случай — корабль погиб, а экипаж уцелел. Но всё, что не противоречит законам физики, рано или поздно может случиться. Нет корабля, значит, нет системы овеществления желаний — материализатор штука громоздкая и требует колоссального количества энергии. Поэтому аварийный набор рассчитан на самые дикие и примитивные условия. Лопата, топор, пила… отличная универсальная ручная пила из модифицированного вольфрама с эльборовым покрытием, способная пилить даже гранит… ножи, катушка тонкой проволоки, верёвка… вечная зажигалка… тяжёлый цилиндр деструктора, способный разрушать любую каменную твердь… серебристая фляжка опреснителя-очистителя
Ад-Амм усмехнулся, погладил коробку и отложил. Синтезатор — это хорошо, это очень хорошо. Просто отлично. Однако не это главное.
Охотник осторожно взял в руки тускло отсвечивающую тёмно-зелёным вещь, даже на неискушённый дикарский взгляд выглядевшую хищно. Вот оно, главное. Без лучемёта им вдвоём не прожить. Без лучемёта все остальные вещи теряют смысл.
— Ты чего? — Почувствовав озабоченность мужа, Э-Уа мягко прильнула, ласкаясь. Потянулась к губам…
Дикий вой и хохот раздался неподалёку, и тотчас ему ответили. Ещё, ещё!
— Гиены… — сухим шелестящим шёпотом проговорила девочка.
А мерзкие твари уже выходили из кустов, неторопливо, даже лениво как-то беря добычу в полукольцо. Вожак насмешливо скалил клыки — матёрый зверь уже понял, что двуногих только двое, и одна из них самочка — итого один враг…
Охотник встал во весь рост, хищно скалясь. Маленький световой зайчик скакнул по груди вожака, остановился между глаз. Спуск мягко подался под пальцем…
Череп могучего зверя разлетелся вдребезги, взорвавшись изнутри. Остальные гиены замерли от неожиданности, не в силах сообразить, что случилось.
Вторую тварь постигла та же участь. Уцелевшие с визгом и воем устремились в кусты. Тёмным звериным мозгам не по силам понять, что именно случилось, но брызги мозгов и крови сородичей ясно давали понять — бегом отсюда и как можно дальше!
— Уфф… — судорожно выдохнула девочка, прижимаясь к ногам мужа. — Ты мог бы убить ещё двух или трёх…
— Нет, Э-Уа. — Мужчина разглядывал счётчик зарядов. — Тут было сто двадцать восемь зарядов. Теперь сто двадцать шесть.
Они встретились взглядом.
— Это длина нашей жизни, Э-Уа. Сто двадцать шесть зарядов. Наша жизнь и жизнь наших детей.
Кряжистые сосны, изломанные ветрами, росли здесь почти у кромки воды. Сейчас сосны дружно шумели, выражая возмущение.
Они стояли лицом к лицу, огромного роста валар в сиянии планетарного скафандра и косматый, кряжистый абориген дикой планеты, замотанный в грязные шкуры.
— Ты убийца! — Майар разглядывал стоявшего перед ним Гы-Хырра с омерзением и досадой. — Тупой, кровожадный гоблин!
Они встретились взглядами — огромные гневные глаза валара против маленьких белёсых глаз с налитыми кровью белками, глубоко запрятанными под надбровными дугами. И не было в этих глазках ни вины, ни тем более раскаянья.
— А как ты думал, Великий дух Майар? Может, ты полагал, что отведавшие твоего плода тотчас ринутся сеять разумное, доброе и вечное, учить всех вокруг тайному языку белых листов? Очнись, Великий дух!
Слова певучего квэнья странно звучали в произношении дикаря. Орк выпрямился.