Последний министр 4
Шрифт:
Понятно, что вопрос этот веял философским смыслом. Отвечать на него было необязательно. Но хоть наш герой не любил особо философствовать и подвергаться рефлексии, а предпочитал действовать и чем решительнее, тем лучше, ответить Государю следовало. Ну а заодно поддержать решение, которое далось Николаю отнюдь непросто. Похоже, что именно этого Николай ждал — одобрения предпринимаемых мер.
— Поднимем Россию с колен, Государь, вы приняли блестящее решение, — заверил министр. — Позвольте вас прямо и от всего сердца заверить, что я целиком и полностью его разделяю и более того — считаю его
— Не знаю к чему это приведёт, — честно признался Император. — Но больше я не могу смотреть за тем, как моя страна бьется в агонии. Не имею на то права. Мой народ начинает ненавидеть своего правителя. А я ведь и есть Россия в глазах людей и получается, что отплясывая, пусть и неосознанно, но под дудку зарубежных правительств, я предаю свою страну и отдаю ее народ на растерзание капиталистам. Для таких людей как Милнер и также для тех, кто им приковаться — человеческая жизнь измеряется в долларах и фунтах стерлингов. У них нет понятия морали и справедливости. Их единственный посыл — зарабатывать деньги.
Николай высказался. Возможно, что прежде такие вот умозаключения слушала Императрица, но теперь царская семья находилась далеко от Петрограда, а Николаю по прежнему хотелось иметь возможность делиться своими переживаниями. Александр Дмитриевич прекрасно понимал такое желание самодержца — ну ка попробуй удержать все это в себе, так и перегореть недолго.
Государь продолжил с глубоким вздохом.
— Я к чему все это говорю, милостивый государь. Уже сегодня, возможно ночью, а возможно даже ближайшие пару часов, на предпринятые нами действия последует жёсткая реакция со стороны радикально настроенных элементов. Не исключаю попытки государственного переворота, цареубийства в том числе, — с удивительным спокойствием сказал Император. — Вам, как министру внутренних дел по такому случаю поручаю принять необходимые меры для предотвращения подобных неблагоприятных вариантов. Справитесь, Александр Дмитриевич? Я могу расчитывать на вас?
— Меры я уже предпринял.
Теперь настало время Протопопову изложить свои недавние отданные приказы. Николай молча слушал. Потом, когда министр закончил, коротко сказал:
— Я подпишу любой приказ, который будет защищать интересы Отечества . Обеими руками «за».
Ну а затем Протопопов обсудил с Государем то, что необходимо было обсуждать с глазу на глаз в спокойной обстановке. И без прямого на то с согласования с Императором вводить было неправильно. Обсудил те необходимые меры, которые по разумения министра могли выпарить ситуацию в Империи.
— Считаю важным в свете обозначенного выше принять ряд принципиальных решений. Разрешите доложить вам об их сути? — спросил Протопопов,
— Будьте так любезны, — кивнул Государь, давая министру зелёный свет.
— Что считаю действительно необходимым — отменить всеобщую мобилизацию по стране, — сказал Александр Дмитриевич. Свою позицию он объяснил развёрнуто. — Фактическая надобность в усилении фронта и его дальнейшем развёртывании на данный момент отсутствует. Эти манипуляции на руку Антанте, но не на пользу нашему Отечеству.
Протопопов действительно искренне считал, что усиливая линию восточного фронта, Россия
Ещё раз — кабальные условия помощи союзников приводили к фарсу, когда Россия брала средства, как финансами, так и натурой для того, чтобы перемолоть в огне вражеской арты своих солдат. То есть Отечество оказывалось должно «союзникам» за то, что держит всеми правдами и неправдами фронт за счёт жизней своих граждан.
— Продолжая мобилизационные мероприятия вы, Государь, усилите недовольство народа, а вдобавок укрепите позиции предателей в армии, которые поведут за собой недовольных на Петроград. Отменив мобилизацию вы сможете сделать первый шаг на пути возвращения доверия населения к престолу. И вы оторвёте от груди присосавшихся союзников по Антанте.
Николай задумался.
Крепко.
— Как быть тогда с восточным фронтом? — спросил он. — Вы ведь понимаете, что без должной поддержки ситуация будет дестабилизирована? Германия получит определяющееся преимущество.
— Понимаю, — согласился Протопопов. — Но вы сами говорите, что пора переставать кормить западных союзников из золотой ложки. Неприемлемо выигрывать войну за счёт сотен и сотен тысяч жизней наших соотечественников. И чем больше людей направляется в этот ад, из которого нет обратной дороги, тем проще коллективному западу руками радикалов и либералов направить против вас собственный народ.
Николай долил чай себе, затем министру.
— Вы правы.
Больше Государь ничего не сказал, пил чай и смотрел на Протопопова. Александр Дмитриевич воспринял такое поведение Императора, как возможность конкретизировать собственные слова и донести необходимость ещё одной инициативы:
— Считаю важным нанести превентивный удар по всем направлениям. Нам необходимо тотчас озаботиться тем, чтобы озаботиться подготовкой для снятия Восточного фронта. Мы обязаны освободить занятые позиции, чтобы наши западные «союзники» и собственные генералы предатели немножечко протрезвели и пришли в себя.
— Боюсь, что такое радикальное решение приведёт к попытке подвести войска к Петрограду, — покачал головой Государь.
— Такая попытка в любом случае последует, поэтому мы готовим город к возможному штурма силами Келлера. Но чтобы свести к минимуму количество потенциальных отступников в рядах армии, мы должны лишить их повода для того, чтобы изменить присяге.
— Как?
— Надо незамедлительно объявить расформирование воинских частей в нынешнем виде! — вспыхнул Протопопов. — Приказ следует опубликовать уже сегодня!