Последний министр. Том 4
Шрифт:
– Понятно, Александр Дмитриевич. Я полагаю, что у вас имеется четкое представление о том, как ситуацию спасать? – осведомился генерал от инфантерии. – Я человек военный и политически мыслить не способен, да мне и незачем, на то вы и Государь есть. Но со всей серьёзностью уведомляю вас, что предчувствую, что на сегодняшней бойне с Уссурийской дивизией ситуация не закончится. Помимо мерзавца и клятвопреступника Крымова есть другие недовольные. Потому я первым делом распорядился контролировать выезды и въезды Петрограда и всяческую коммуникацию с фронтом, но поверьте моему опыту – этого недостаточно для полного контроля.
–
– Если дошло до того, что Алексеев вводит войска в Петроград под совершенно надуманным предлогом, то такие же надуманные предлоги будут возникать тут и там в умах предателей. И далеко не все захотят сохранить в такой ситуации верность присяге, когда получат от офицеров приказ. Вот эту подвешенную ситуацию, которая создалась, должно конкретизировать в кратчайший срок. Нужны меры, милостивый государь. Политические.
Протопопов понимал, о чем говорит генерал. Государю предстояло выступить с заявлением, что в столице полный порядок, что положение сложное, но контролируется законной властью и прочее, прочее, прочее. Так можно было предупредить выступление на Петроград хотя бы той части солдат, кто действует во имя «благих побуждений».
Проблема в том, что такое заявление могло потушить вспыхнувший огонь в сердцах горожан, но одновременно оно же заставит общественников принимать более кардинальные меры. Потому что тогда им придётся искать другие работающие способы.
– Я хоть и говорю сейчас без разумения на то Николая, – начал Протопопов. – Но чувствую и вижу, что с некоторыми решениями нельзя тянуть. Они аварийные и безотложные.
– Так? Слушаю. Какие же? – подобрался Келлер.
– Нам необходимо в кратчайшие сроки подготовить Петроград к штурму, – холодно заявил Протопопов. – Сейчас за той дверью, – Александр Дмитриевич кивнул на закрытые двери личного кабинета выше по коридору, где в эти минуты проходила союзническая конференция. – Там будут приняты непопулярные решения для части буржуазии, дворян и всех тех, у кого любви к Родине не осталось даже на грош.
– Это какие же?
– Государь сделает Россию матушку снова великой страной. И мы не имеем права позволить, чтобы эти планы были сорваны кучкой мерзавцев, пусть и имеющих за своей спиной поддержку армии.
– Части армии, на минуточку, попрошу подбирать слова! – Келлер высоко вскинул подбородок. – Что нужно делать, уважаемый? Давайте сюда конкретику.
– Как я вам и сказал, сейчас должно готовить город к штурму, в самый кратчайший срок. С этим вы, генерал, справитесь куда лучше моего и полагаю, что в этом вам целиком и полностью поддержит господин Хабалов.
– Сделаем, – подтвердил Келлер. – С Хабаловым мне уже довелось повидаться и настроен он положительно. Вы правы.
– Это не все, – мягко добавил Александр Дмитриевич. – В течение ближайшего часа мои люди начнут наводить порядок в ЦВПК, Земгоре и на промышленных предприятиях. Необходима жёсткая чистка общественников в столице и мы не станем откладывать с породного рода мерами.
– Поддерживаю, гада нада давить сразу, – сказал Келлер.
– Однако существует вероятность, что в ситуацию попытаются вмещаться радикалы и воспользоваться ей для укрепления собственных позиций. Когда кто-то теряет место, кто-то это место занимает.
– Свято место пусто не бывает, –
– Так вот, наша задача уничтожить и тех, и других, – сказал Протопопов. – Господа Глобачев или Васильев предоставят вам списки негодяев и я предлагаю применять в их отношении жесткие меры. Петроград должен вздохнуть полной грудью без большевиков, меньшевиков, межрайонцев и прочей гнили.
– Разумно. Хотя стоит признать, что непопулярно, но военное время требует военных же мер.
– Убивать на местах их не нужно, но каждого из них следует схватить и посадить на замок. Нам нужно восстановить показательные публичные казни, вплоть до семей преступников и уже задача моего ведомства вынести этим подлецам обвинительные смертельные приговоры, мы как раз подготовим почву и соберём доказательства вины…
Фёдор Артурович задумался, взвешивая задумку министра внутренних дел, а потом протянул руку Протопопову.
– Поддерживаю, Александр Дмитриевич, пора наводить порядок на русской земле жесткой рукой, давно пора.
Протопопов внимательно посмотрел на Келлера, все ещё крепко сжимая руку генерала.
– Давайте послужим Отечеству, ваше сиятельство.
На этом министр внутренних дел и генерал от инфантерии разошлись кто куда. Кое-чего Александр Дмитриевич не сказал Фёдору Артуровичу, не сейчас. Не поймёт. Но следующим приказом, который Протопопов будет запрашивать у царя станет полная отмена проходимой в стране мобилизации…
Глава 4
«Ближе всего к великому стоит честность»
Год 1917, январь 19, вечер,
здание министерства внутренних дел, Петроград.
Сразу после завершения конференции, Государь Николай остался в личном кабинете министра внутренних дел. Решил временно обустроить там свой кабинет. И оттуда вести ближайшие дела масштаба Империи. Именно туда, теперь уже к себе на ковёр, Государь вызвал Протопопова, как только союзническая конференция, продлившаяся всего несколько часов вместо заложенных по регламенту нескольких дней, подошла к логическому концу.
К логическому, отталкиваясь от текущих обстоятельств, ясное дело.
И Александр Дмитриевич, сгорая от нетерпения, бросил все свои дела и заявился к Николаю. Хотелось поскорее услышать, какие решения приняты самодержцем.
По пути Александр Дмитриевич столкнулся с взъярившимися совершенно делегатами, в том числе главным – лордом Милнером.
– Немедленно предоставьте мне телеграф! – орал глава английской делегации на своём языке. – Мне надо связаться с правительством Великобритании.
Он то понятия не имел, что ближайшие телеграфы уже заняты солдатами Келлера. И связаться с кем либо без позволения генерала от инфантерии не выйдет.
Но сейчас у английского лорда в стороны летели слюни, глаза выпучены. Протопопов усмехнулся с представшей перед его глазами картины и подумал про себя – видать да просраться русский Государь английскому пэру. Довёл взрослого мужика до нервного тика. Но тем лучше, на самом деле – значит разговор между делегатами и Николаем сложился именно так, как себе Протопопов представлял.