Последний Намсара. Боги света и тьмы
Шрифт:
– Он тут же делает ему больно, – задумчиво закончила Аша.
Дакс безвольно опустил руки и шагнул к ней.
– Нужно, чтобы ты помогла ему.
Аша покачала головой.
– Дакс, ты – наследник трона. Ты не обязан заботиться о нем. Он невольник.
Сафира быстро взглянула на нее.
– Что? – Аша встретила взгляд кузины, при брате это было неопасно. – К тебе это не имеет отношения, Саф.
В этом была слабость Дакса. Слабость гораздо хуже безрассудства, драк, волокитства за женщинами,
– Аша, умоляю тебя.
Короли не умоляют.
– Если я попрошу Джарека оставить Торвина в живых, он убьет его назло. Но если попросишь ты…
– Ты серьезно просишь меня заступиться за дерзкого скралла и отменить наказание, которое он явно заслужил?
Аша внимательно всматривалась в брата. Дакс весь прошлый месяц провел в Редколесье, ел и пил вместе с религиозными фанатиками, отказывающимися иметь невольников. Так, может, переговоры с лестонгами закончились не его победой и это не он склонил их на свою сторону, а они – его?
– Он не… – начал Дакс, сжимая кулаки.
Но тут же разжал их. Он смотрел так, словно хотел схватить Ашу за плечи и потрясти.
– Он страдает из-за тебя, как ты не понимаешь? Потому что коснулся тебя на глазах у Джарека, на глазах у всех, – тонкие ноздри Дакса раздулись. – Если бы он не поймал тебя тогда, ты бы расшиблась.
– Он не просто поймал меня, – сквозь зубы процедила она, вспомнив его прямой, бесстрашный взгляд. «Один танец, – потребовал он тогда. – Время и место на мое усмотрение».
– Завтра его отправят в волчью яму, и оттуда он уже не вернется, – сказал Дакс.
Можно подумать, смерть слуги в волчьей яме могла вызвать ее сочувствие. Невольники умирают там каждый день.
– Преступнику там самое место.
Но в памяти вдруг всплыло биение сердца возле ее щеки, а еще – ощущение защищенности, когда чьи-то сильные руки крепко тебя держат. Восемь лет прошло с тех пор, как она слышала биение сердца другого человека. Тогда ее держали такие же заботливые руки.
– Тебе же ничего это не стоит, Аша.
Она ненавидела, когда Дакс так на нее смотрел: словно ее внешность подтверждала его самые страшные предположения, как будто он осознавал, какой она на самом деле монстр.
Это напомнило ей легенду о двух близнецах: один был создан из небесной синевы и чистого эфира, другой – из крови и лунного света. «Если Намсара нес смех и любовь, – вспомнила Аша, – то Искари приносила разрушение и смерть».
Сафира подошла и встала рядом с Даксом.
– Я согласна с твоим братом, – сказала она.
Аша уставилась на кузину, не ожидая такого предательства.
– Джарек, если вы помните, – командующий, – не сдавалась
В памяти тут же всплыли руки скралла, осторожно перевязывающие ее ожоги. Аша отогнала воспоминания прочь.
– Я ничего не смогу сделать.
– Чушь собачья! – воскликнул Дакс. – Ты можешь хотя бы попытаться.
Она насупилась.
– Пожалуйста, Аша. Сколько еще я буду тебя умолять?
Последний случай, когда ее брату пришлось умолять, произошел в детстве. Аша стащила любимый меч Джарека и случайно утопила его в сточной канаве. Дакс тогда взял вину на себя. Джарек заставил его просить прощения. Он приказал ему встать на колени и прижал ногой к полу, пока полностью не насладился его унижением, а Аша все это время смотрела на брата со слезами на глазах, не находя в себе мужества сознаться.
Дакс, должно быть, почувствовал, что она сомневается.
– Единственная его слабость – это ты, Аша, – продолжил он. – Используй это. Очаруй его, соблазни, сделай то, что делают все девушки, чтобы получить желаемое.
При этих словах Сафира в ужасе отшатнулась от него. Аша скривила губы. При мысли о том, чтобы соблазнить Джарека, у нее засосало под ложечкой.
– Или… не все, – произнес Дакс, заметив выражение их лиц.
– У меня нет на это времени, – отрезала Аша, подумав об убывающей красной луне.
Ей необходимо поймать дракона и сделать это за шесть дней. Нужно возвращаться в горы Расселины. Она двинулась мимо брата к двери.
– Постой…
Она не остановилась.
– А если я отдам тебе это?
Аша остановилась перед дверью: трухлявые доски, медная ручка потускнела от времени. Если кто-то захочет ворваться к Сафире в комнату, то без труда вышибет это старье. Нужно заменить.
– Оно принадлежало матери.
Она повернулась к Даксу. Он снял с исхудавшего пальца выточенное из слоновой кости кольцо. Но не оно приковало внимание Аши.
Кольцо лежало на его открытой ладони, но она смотрела на пальцы брата: мозоли на кончиках, такие же, как у слуги Джарека, – вот что она сразу заметила.
– Его смастерил отец.
В сердце Аши закралась ревность. После смерти матери все ее вещи сожгли. Почему это кольцо осталось? И почему его хранил Дакс?
– Отец отдал его мне, когда я уезжал в Редколесье.
Дакс шагнул ей навстречу.
– Если ты освободишь Торвина, я тебе его отдам.
Перед глазами Аши встало лицо умирающей матери, отравленной древними напевами. У нее не осталось ни единой вещицы в память о ней. Почему отец отдал ее кольцо Даксу?
«Потому что я его не заслуживаю. Потому что, если бы не я, она никогда не стала бы произносить древние напевы вслух. Если бы не я, она была бы жива».