Последний наследник Триады. Том 3
Шрифт:
Прошёл ровно месяц с того злосчастного дня, когда отец поздней ночью выехал из дома и не вернулся. Новость шокировала. Казалось, весь тот месяц Юрий находился в неком трансе, похожем на наркотическое опьянение. Парень за сутки мог катиться по эмоциональным рельсам. Злился, смеялся, плакал, а иногда был в такой ярости, что нападал на людей с кулаками. Не слушал и не слышал, мало ел, много курил и даже пил. Закрылся в себе и не мог найти себе места.
Парень словно не мог осознать потери.
Две недели у Юрия ушло на то, чтобы сопоставить факты. Последний разговор с отцом закончился
Постепенно у Юрия в голове сложилась общая картина. Что-то подсказывало, отец погиб из-за глупой ошибки матери. Нападение на брата повлекло за собой худшие последствия.
Сначала он злился на Вольных, бил себя по груди и клялся всем Богам, что уничтожит каждого, кто приложил к смерти отца руку. Затем, когда стало ясно, что любая попытка пойти против контрабандистов приведёт к тому же результату, к которому привели Михаила Громова, злость перетекла на брата.
Марк тоже виноват. Юрий был убеждён, если бы не та попытка «проучить» Дарью и обезопасить кучку бомжей от этой безумной женщины, то ничего бы не случилось.
Сейчас же, когда утекло столько воды, Юрий будто усмирился и даже успокоился. Пришёл к тому, что к любому вопросу нужно подходить с холодной головой. Юрий не может бездумно убивать всех, ведь за плечами целый княжеский род. Одна ошибка — и все труды отца, деда и предков будут уничтожены. Нет, здесь нужно выбрать сторону.
И только вчерашней ночью, за несколько часов до похорон, Юрий принял решение. Он будет играть в свою игру. Сначала он войдёт в доверие к Вольным, будет принимать участие в делах Центра и делать то, что скажут. Когда возникнет возможность, убьёт брата. И только после его смерти, когда настанет нужное время, княжеский род Громовых вернёт себе независимость от контрабандистов и поставит на колени каждого, кто был виновен в смерти отца.
Да, сейчас провернуть такое попросту невозможно. В семье всё шатко, дела наваливаются одно на другое, а решать их некому. Но Юрий был готов к трудностям. Он был убеждён, что сможет избавиться от влияния этих жестоких ублюдков.
Спустя час размышлений парень отвлёкся на приближающуюся фигуру. К Юрию Громову подсел немолодой на вид мужчина, одетый в тёмный плащ и шляпу. Во рту его дымилась трубка.
— Что вы здесь делаете? — с раздражением в голосе бросил Юрий Громов, не глядя на незнакомца. — Вас, Вольных, не учат конспирации?
Мужчина усмехнулся, покачав головой.
— Уверяю, господин Громов, с конспирацией у меня проблем нет, — подал он голос, выпустив изо рта облако едкого дыма. — Я получил твоё сообщение. И, хочу сказать, я доволен тем, что ты принял верное решение. Твоё предложение в силе?
— Да, — без раздумий ответил Громов. — Я заменю отца в составе Центра.
Незнакомец довольно кивнул.
— Это правильный выбор, господин Громов, — отозвался он. — Твоей решимости так и не хватило Михаилу Громову. И мне искренне жаль, что
— Ни слова больше о моём отце, — процедил парень. Но быстро вернул спокойствие на лице. Грубить человеку, который способен в миг лишить разума, было опасно.
— Как скажешь, — пожал тот плечами. — Но, прежде чем мы перейдём к делу, я обязан тебе поведать о том, как и почему погиб твой отец. Я не вижу смысла скрывать от тебя факт того, что твой отец был убит нашими людьми. Михаил решил, что жизнь изгнанного сына важнее собственной, и попытался остановить нас. Начал проворачивать за нашей спиной дела, которые в перспективе могли погубить. Твой отец знал, что не сможет пережить смерти твоего старшего брата, потому самолично подписал себе смертный приговор.
Юрий Громов сжал кулаки и заскрипел зубами, сдерживая порывы ярости. Сердце парня колотилось в груди, готовое вырваться. Он бы с огромным удовольствием втоптал голову этого человека в асфальт и избивал бы его до тех пор, пока не сотрёт свои кулаки в пыль. Но страх и здравый рассудок запрещали.
Сука.
— Поверь, рассказываю я это тебе не для того, чтобы задеть. Я лишь предпочитаю работать с теми, кому могу доверять. Никаких секретов и подводных камней, — спокойным тоном осведомил мужчина. — Как ты, Юрий, смотришь на это?
Юрий Громов поджал губы, но держал лицо кирпичом.
— Не понимаю, почему никто не может убить брата, — со злостью в голосе отозвался он. — Сначала мать, идиотка. Потом вы. Брат и дуру эту унизил, и вас, уважаемых Вольных, нехило лицом в дерьмо окунул. На это больно смотреть. Будь кто-то из вас хоть чуточку умнее, мой отец остался бы живой.
Чёрт… с ним нужно быть аккуратней. Нельзя показывать эмоций.
— Подбирай выражения, парень, — скривился незнакомец. — Да, удар по репутации был и впрямь болезненный. Но сейчас речь не о твоём брате, речь о нашем сотрудничестве. Как далеко ты готов зайти, чтобы доказать нам свою преданность?
— Настолько, насколько это возможно, — без раздумий отозвался парень.
Незнакомец усмехнулся, покачав головой.
— Отрадно, — озвучил он. — Убей всех, кто был заключён под стражу в Архангельске. И можешь считать себя членом Центра.
Убить всех?
Юрий замер на секунду, опешив. Он отлично помнил, как после смерти Трофима Белова пошли слухи о том, что у Дозора появились новые способы вычисления контрабандистов. Сейчас даже самый смелый Вольный боялся сунуться к заключённым под стражу.
Однако, был ли у Громова выбор?
— Я согласен.
* * *
На утро перед отправкой в Дозор я ощущал себя на удивление бодрым. Совершенно буднично проснулся, принял водные процедуры и отправился завтракать с Дианой Романовой. Она же, наоборот, вела себя крайне напряжённо, злилась по каждой мелочи и попросту не могла сохранять спокойствие на лице. Её словно терзали сотни мыслей, каждая из которых касалась моей отправки в зоны аномалий. Разница в наших эмоциональных фонах была настолько велика, что практически всё время мы молчали, ковыряясь вилками в тарелках.