Последний наследник Триады. Том IV
Шрифт:
— Благодарю, — кивнула она.
Коротко, но тут ей особо и нечего было добавить. К тому же она сейчас пытается понять, чего я на самом деле хочу.
— Я дал поручение своим людям, чтобы те подготовили документы на земли, — продолжил я. — На этот счёт можете быть спокойны.
— Я уже говорила, что мне не особо интересны твои земли, господин Громов, — посмотрела она на меня. — Или вы забыли наш разговор? Мой клан нуждается в яркой узнаваемой фигуре. Лично вы и есть тот человек, по причине которого я приняла участие в аукционе.
Ох уж эти намёки.
— Если быть честным, союз с вами так же выгоден
— Девушке не принято такое предлагать, — произнесла она медленно, давая понять, что имеет в виду.
— Я понимаю, тогда спрошу. Вам интересно заключение законного брака? — без единой нотки волнения спросил я. — Конечно, по сути своей фиктивного.
Девушка посмотрела на меня с непониманием. Неужто предложение её не устраивает?
— Мне нужен наследник, Константин Шагайн-Громов. И я хочу, чтобы именно вы стали его отцом. В остальном… можем не обременять себя семейными узами. Я девушка взрослая и свободолюбивая. К тому же, мне Российская Империя не по душе.
Я понимающе кивнул. Не удивлён, что из уст девушки прозвучало подобное предложение. Раньше, когда я выживал на Триаде, мне приходилось оплодотворять как можно больше женщин, чтобы не позволить человечеству вымереть. Поэтому сейчас даже мысль о неком «оплодотворителе» заставляла морщиться. Да и не думаю, что идея с наследником понравится Екатерине.
Заметив мою задумчивость, девушка перешла в нападение. Она сползла со стула, встала на колени передо мной и коснулась пальцем паха. Осторожно расстегнула ширинку и посмотрела на меня.
— Я привыкла получать то, что желаю, Константин.
Я же смотрел на неё невозмутимыми глазами.
Заметив реакцию моего организма, девушка сняла с себя платье и показала мне всю красоту своей фигуры. Такая девушка явно знает себе цену, поэтому такой уверенности нечего удивляться.
Девушка раздвинула ноги и присела на мои колени. Убрала руку к моему паху, самостоятельно просунула в себя мой орган и закатила глаза. Принялась поступательно двигать тазом взад-вперёд и смотреть на меня с улыбкой.
— В таком случае, отныне твой клан является официальным союзником моего, — легко улыбаюсь я, обхватывая её бёдра. — И если возникнет угроза жизни твоего, либо моего дома… Союзник будет вынужден оказать помощь.
— Как скажешь, супруг, — игриво улыбнулась она и впилась в мои губы. Мы слились в поцелуе.
— Кроме того, — озвучил я, отпрянув от девушки. — Отныне тебе запрещается иметь других мужей. Я дорожу той крохой репутации, которая у меня осталась. Поэтому не собираюсь слушать, что моя супруга…
— Я поняла, — не позволила она договорить своими губами.
Я, целуя её, продолжал анализировать о договорённости. Вроде, ничего не пропустил. Для осуществления плана достаточно её словесного согласия.
В таком случае, нужно поскорее этот процесс завершить. У меня ещё масса дел.
Я подхватил её за бёдра и пронёс к кровати. Аккуратно положил её на спину, и мы слились телами.
Глава 14
С той самой ночи, проведённой с госпожой Охаяси, прошло две недели. C девушкой мы больше не виделись. Она улетела первым же рейсом в Японию и дала понять,
Был ли я рад? Да, но только тем, что мне не придётся спать с ней снова. Уж слишком напоминает прошлую жизнь на Триаде. Мне вдоволь хватает Екатерины.
В остальном же… за прошедшее время пропало то напряжение, которое преследовало меня со дня нападения на арену. Норкин, как мы и предполагали, разрушил свой мозг, чем подтвердил наличие менталистов на арене в тот день. Информацию обнародовали, и репутация моего рода слегка поправилась. Конечно, всё ещё были люди, утверждающие, что именно я стал организатором террористического акта. Аукцион, мол, изначально казался попыткой привлечь внимание.
Но всё же для мня вся эпопея с Центром фактически закончилась — осталась только рутина. Вольные засели глубоко и надолго, потеряв одно Хранилище и человека, который занимал одну из руководящих должностей, они были вынуждены уйти в тень, чтобы зализать раны и набраться сил. Вокруг обстановка и впрямь успокоилась.
Члены Старостата тоже были поставлены в известность. На моё письмо о создании некоего альянса, направленного не столько против контрабанды, сколько против самого Центра, многие отозвались уклончиво. Но было видно — лёд тронулся. Злость за то собрание, в котором я показал себя высокомерным, чуть утихла. Более того, каждый из Старост был на моей стороне в ситуации с трагедией на арене. Все они выразили свои дежурные соболезнования.
Что касаемо пополнения отрядом японских бойцов, все они были отправлены в Архангельск. Отныне это моя личная гвардия, которая должна пройти базовую подготовку. Я уверен, что каждый из них и без теории способен сильно помочь нам на границе с туманом, но всё же решил, что будет лучше знать базовые вещи.
Стоит ещё поговорить о Юрии Громове, моём проблемном братце, который всё не может определиться, на какой стороне воюет. Парень на данный момент практически полностью разорвал со мной какие-либо связи. Боится, переживает, что не оставлю его в живых после предательства. Но злости во мне не было. Он тупой, наивный и ведомый ребёнок, которым вертят все, кто находится рядом. На таких людей не злятся.
Другое дело — отец его супруги, Эдуард Подольский. Этот человек после смерти Норкина поспешил в полицейский участок и выдал всю правду. Рассказал о том, что в последнее время совершал подготовку аукциона находясь под плотным влиянием этого человека. И передо мной извинялся, просил не держать зла и не говорить Романовым о том, что граф вершил за моей спиной.
Впрочем, Романов… не то, чтобы он был готов за меня рвать и метать. Этот человек всё ещё сторонился меня, держал на дистанции и во всех конфликтах принимал нейтральную позицию, стараясь не вмешиваться. Что было, впрочем, не так плохо. Как минимум, это позволяло мне без его участия решать свои проблемы. Но графу я о натянутых с Романовым отношениях не говорил. Этого Подольским знать не обязательно. я лишь попросил Эдуарда помочь роду Громовых с деньгами, чтобы мы после потери земель и арены продолжили нормально существовать, не уходя в крайности. На что граф ответил согласием и вернул практически нулевые ставки на заимствованные деньги.