Последний наследник Триады. Том IV
Шрифт:
Многие из его противников считали, что смогут уничтожить его — избавиться от ответственности перед законом. Таких «недоброжелателей» было больше, чем много, и все они, как один, после стычки с князем оказывались либо за решёткой, либо в могиле. Попытки нейтрализовать аристократа ещё ни разу не обвенчались успехом. Именно поэтому он и дожил до шестидесяти. Но Сергей не боялся погибнуть, он лишь не хотел, чтобы противнику было непросто сделать задуманное.
Тем не менее, ситуация с Вольными отличалась от других. Случай был не рядовой
Именно по этой причине Сергей Болконский стоял в просторном коридоре, делая вид, что с интересом разглядывает портрет Николая Романова. На самом же деле он ожидал Императора. Тот обещал позвать к себе сразу, как только освободится.
Спустя час служанка наконец подошла к начальнику тайной канцелярии. Она сопроводила его до кабинета Государя и вышла сразу, как только старик махнул пальцем.
— Ваше Величество, — учтивым тоном приветствовал Болконский, кладя на стол Государя папку с документами. — Здесь чистосердечное признание члена организации Центр под псевдонимом Норкин в осуществлении террористического акта на арене Громовых.
Романов кивнул, принялся бегло проходить глазами по бумагам, откладывая прочитанное. Но когда в его руках оказался последний листок, взгляд старика посуровел.
— Что всё это значит? — Романов поднял глаза на начальника тайной канцелярии. — Что это?
— Прошение о моём разжаловании, — ответил он спокойно. — Последние события навлекли на мой род ярость Центра. На данный момент я под их прицелом. Не хочу позорить честь мундира. Будет лучше, если я уйду с поста и покину Империю.
— Думаешь, я позволю тебе просто уйти? — поднял бровь Романов. — Думаешь, сможешь просто забрать с собой семью и покинуть Империю?
— А что я могу сделать? — развёл руки в стороны Болконский. — Под влиянием ментальной атаки Вольных выдам тайны, которых за тридцать два года службы накопилось достаточно. Не хочу вас подводить.
— Да я тебе башку откручу к демонам! — стукнул кулаком по столу Романов. — Что ты городишь такое? Какое к чёртям разжалование?
— Уж лучше вы, — улыбнулся Болконский иронично.
— Не шути со мной, Сергей! — качая головой, процедил Романов. — С чего ты взял, что Вольные станут трогать представителя власти?
— То есть, вы не ознакомились с протоколом допроса? — прищурился Болконский. — Там чёрным по белому прописаны слова члена этой организации. Они готовят покушение на меня.
— «Покушалка» у Центра не выросла против моих людей идти! — ответил на это Государь. — Если тебя тронут, я этих тварёнышей с потрохами сожру!
— Напоминаю. Перед вами протокол лежит, можете сами взглянуть, что планируют Вольные. Ваша беззубость по отношению к ним придаёт только уверенности.
— Ты сначала мундир сними, а потом уже так разговаривай! — выругался Романов. — Беззубым ты выйдешь отсюда!
— Сниму, — всё ещё оставался спокойным Болконский. — А вот вам, похоже, пора вновь его надеть. На старости
— Как ты смеешь так разговаривать со мной? — с ошеломлением вопросил Романов. — Ты смерти совсем не боишься?
— Чего же мне её бояться? — усмехнулся Болконский. — Считай, перед вами живой труп. А передо мной человек, который своими же руками развязывает новую войну, подобную той, что была с Герасимовым.
— Не надо мне тут про войну говорить! — перебил Романов.
— Вы Шагайна хорошо знаете. Парень не беспредельщик, но как только кто-то тронет его род, он развяжет войну. А род у него из бедолаг одних состоит. Только дадим волю Центру, они в миг перережут всем беднякам глотки, — обозначил Болконский. — И я тут один работаю над тем, чтобы этого не случилось. Вы же и бровью не дёрнете, если это произойдёт.
Романов с яростью выхватил бумаги протокола и принялся их читать. На этот раз внимательнее. И чем сильнее он углублялся в детали, тем меньше злости оставалось во взгляде. Дочитав, он отбросил документы.
— Ты говоришь, я не поддерживаю Шагайна, — голос Государя прозвучал чуть спокойнее. — Тебе напомнить о его собственническом характере, Сергей? Могу напомнить, как он отреагировал на мою попытку подарить ему свою дочь. Взял в жёны шлюху из сёгуната чужой Империи. Знаешь, что это может значить? Парень играет в одиночку, а за земли, которые он сейчас активно расчищает, аристократам придётся воевать не только с ним, но и с японцами.
Болконский закатил глаза.
— Дело ведь не в том, что он неподконтролен, а в том, что вы настраиваете против себя очень ценного и редкого человека.
— Да ты послушай себя! — рявкнул Государь. — С каких пор мы боимся навлечь на себя неудовольствие какого-то наркомана?!
— Наверное с тех пор, как он отодвинул наши границы? — усмехнулся Болконский.
— Это было случайностью, — тут же ответил Император. — Столько людей положил из-за какого-то клочка земли. К тому же, я за это посадил его на пост Старосты. Что мне теперь, в ноги ему кланяться за то, что иноземных в наши дела посвящает?!
— Я лишь прошу не допускать войны. Пусть решает дела в тумане и не волнуется за сохранность его сына и жены.
— Хватит! Любой твой довод в этом направлении опровергается полным отсутствием контроля над ним. А в ситуации с Вольными уже нам выгодно то, что держат парня за яйца.
— В будущее вы смотреть совсем перестали, — покачал головой Болконский.
— Будущее тоже учтено, — ответил Романов резко.
— Самолично учтено. А совет глав губерний вы собирали? По-моему, повод для этого достаточно серьёзный, — чуть склонил голову набок, спросил Болконский. — Но вы ведь в любом случае поступили бы по-своему, так что и лишнее недовольство ни к чему, ведь так?