Последний наследник
Шрифт:
Константин усмехнулся и снова повернулся к своей небольшой галерее. Вверху висели изображения бывшего императора и всех его четырёх жён; по центру — огромный портрет самого Константина Константиновича, вокруг которого девять портретов его жён; а снизу — портреты его братьев и сестёр.
— Гляжу, кое-кто у тебя в опале, — усмехнулся третий человек из присутствующих в кабинете. Им был высокий широкоплечий мужчина с красивым утончённым лицом, которое обрамляли светлые локоны.
Царевич Роман. Единственный биологический сын ныне покойной императрицы Ирины (ибо второй её «сын», Евгений,
Константин удивлённо уставился на него.
— О чём ты?
— Виктории нет, — хмыкнул Роман, акцентируя внимание на том, что портретов жён Константина всего лишь девять.
Константин сверкнул глазами, и от него повеяло жаром. Роман сглотнул и попятился:
— Прости, братишка. Сглупил! Тупая шутка.
Константин выдохнул и улыбнулся.
— Нет никого у меня в опале, — изрёк он легко. — Я безумно люблю Вику! Как и всех остальных моих девочек. Просто её портрет ещё не готов. Ох уж эти художники… даже императоров заставляют ждать! Хо-хо-хо… — Он внезапно посерьёзнел и добавил: — Больше не шути так, брат. Я ведь уже говорил: своей заботой о детях Вика поразила меня в самое сердце! Она готова на всё ради них! Это прекрасно! Такой и должна быть женщина-мать! Эх… жаль только, её тайное или не очень тайное желание посадить своего сына на Всероссийский престол не осуществится.
— Даже если она родит тебе первого наследника? — спросил Роман.
Константин посмотрел на него удивлённо и махнул рукой:
— Я ещё не готов к своим детишкам. И вообще, я собираюсь жить так долго, что никакие дети не доживут до получения от меня наследства. Ну да ладно, всё это дела будущего. Поговорим о настоящем.
Он нахмурился и снова уставился на портреты. Сейчас он смотрел на нижний ряд.
— Я так не хочу убивать кого-то из вас… — прошептал он горько. — До сих пор страдаю от того, что велел Женечке прикончить Лёшу. Эх… Но это было лучшим решением. Лёша сам виноват, что выбрал Максима, а не попытался самостоятельно захватить Пустующий Трон.
— Для того чтобы с помпой ввести войска в Москву, Михаил подходил лучше Алексея, — покивал Роман. — Да и смерть Лёши выдалась эффектной и привела к Михаилу его вассалов. Пусть и временно. Всё прошло по твоему плану, Костя. Чего ж тут страдать?
— Хочу и буду! — возмутился Константин. — Тебе, что ли, совсем не жалко братьев? Лёшу? Или Диму, которого прикончил Максим, а? Ты бессердечный!
— Потому я и иду за тобой по своей воле, — усмехнулся Роман.
Братья замолчали, разглядывая портреты.
— Ваше Величество, Ваше Высочество, может быть, вернёмся к теме, по поводу которой мы здесь собрались?
— К тому, что Макс уже две ночи кошмарит бриташек, а они и пикнуть боятся? — усмехнулся Роман.
— Вообще-то, хоть Максим и его сборная солянка не заявляют о себе прямо и носят форму французских легионеров, не скажу, что он особо скрывается, — проговорил Константин, впившись взглядом в портрет царевича Максима. — Это довольно нагло с его стороны. Он будто уверен, что я не объявлю его врагом империи, паршивец! Ха… И ведь прав! Он молодец — не хочет официально заявлять о том, что убивает официальных же союзников империи. И всё же британцам хватило бы доказательств, чтобы его
— Хочешь сказать, они не пикнуть боятся, а тебя боятся? — усмехнулся Роман.
Константин резко повернулся к нему с диким изумлением на лице:
— Как можно, братик? Грубо! С чего бы родственникам моей дорогой Викули меня бояться? Мы всего лишь поговорили. Как и подобает доброй родне.
— Даже если они его публично обвинят, это им ничего не даст, — спокойно проговорил Шраер. — При всём уважении, ваш брат — монстр. И собрал рядом с собой настоящих монстров.
— Завидуешь, да? — улыбнулся Константин.
— Ничуть.
— Ну нам-то не ври, Вильгельм! Его драконы бесподобны. А как он доработал этого своего Лысого военачальника, над которым экспериментировал твой родственник? А? То-то же! Максим — гений.
— Как минимум в плане работы с энергиями — да, — пробурчал Шраер.
— Да не куксись, — хохотнул Константин. — Все вы двухголовые — гениальные. Ой, прости! Ты же не любишь это слово. Но звать таких, как ты или Максим «пробудившимися», я уж точно не буду. Иначе получится, что нормальные люди вроде меня или вон Ромы, которые не вспомнили свою прошлую жизнь при получении Метки, не пробудившиеся! А значит, что, неполноценные?
— Вы очень полноценны, Ваше Величество, — быстро произнёс Шраер.
— Спасибо, — улыбнулся ему Константин и почесал голову. — Ладно… Стало быть, ты думаешь, Максим способен перебить всю британскую армию?
— При поддержке драконов, своих людей и французов — сто процентов, — серьёзно ответил глава рода Шраеров.
— Хм… эта твоя Способность определять потенциал людей в разных видах магии меня всегда впечатляла. Без неё я бы не развил Наденьку до такого уровня, что она стала способной перетаскивать армии. Да чего уж, я без неё бы и вовсе с Наденькой не познакомился.
— Кстати, как она? — поинтересовался Роман.
Константин печально вздохнул и уставился на портрет своей чернокожей жены.
— Тяжело ей после транспортировки войск… Но вскоре снова будет полностью боеспособна! Спасибо, что спросил. Эх! А Максим гоняет войска по всему миру туда-сюда! Ну что за несправедливость!
— В этом мире я не встречал никого, кто бы мог обойти его в потенциале управлять Временем и Пространством, — напомнил Шраер.
— Да ты уже говорил, — махнул рукой Константин. — Максим у нас во многом номер один.
— Но в общем потенциале, Ваше Величество, он всё же номер два, — Шраер многозначительно посмотрел на императора.
— Ой, не подлизывайся, — усмехнулся Константин. — О том, что Максиму не победить меня, я тоже знаю. Но давайте всё же вернёмся к нашим баранам. Точнее, к британцам. Они не могут точно определить, где появляются вояки Максима. Самого Максима обнаружить для них и вовсе не реально. Если всё оставить как есть, половину наших британских союзников перебьют за несколько ближайших ночей. А другая половина, писаясь от страха и горько плача, рванёт домой. Брассом переплывут Ла-Манш, лишь бы не воевать против моего брата. Н-да… Беда. Нельзя этого допускать. Да и потом, мы ведь и сами хотим решить вопросы с Максимом, верно?