Последний натиск на восток ч. 1
Шрифт:
Навалившийся непрошеный досуг дал пищу для ума. Вацлав и его люди, встав на постой у соседнего владыки, что жил в двух часах неспешной езды от града, времени зря не теряли. Они изучили окрестности на день пути, пройдя по льду речушки, там, где должен был вернуться Любуш. Конная дружина на полсотни мечей — огромная сила в этих землях. А у него она еще и была одета в броню. Немалые деньги потратил бывший жупан на свое войско, не меньше двух тысяч ромейских солидов. И когда только успел? Вацлав только диву давался. Года не прошло, как беглый словацкий владыка оказался в неведомых землях, а уже обосновался там и начал вести свой страшный промысел, уже не скрываясь, и с новым, непривычным ранее размахом. Он еще и рабов стал продавать ромеям из тех племен, что
Владыка Всеволод прибыл в свой новый дом, когда уже месяц был на исходе. Топот сотен копыт далеко разносился по льду замерзшей реки. Десятки всадников ехали неспешным шагом, а за ними сани-волокуши тащили какой-то груз. Видимо, это была дань. Как и водилось в те времена, правитель милостиво дозволял своим подданным кормить его и дружину всю зиму, снимая это бремя с казны.
— Мда… — с сожалением протянул Вацлав, глядя из укрытия на конную кавалькаду, во главе которой ехал прекрасно знакомый ему жупан Любуш. — Из лука не взять. Бронь под плащом.
Лежащий рядом Неждан сдержанно кивнул. Он тоже не видел возможности выполнить задачу. Короткие степные луки, купленные у болгар по три солида за штуку, были сейчас бесполезны. Этот вариант отпадает. Значит, в работу идет резервный план, чуть более сложный. У них было много времени, чтобы все подготовить…
Владыка Всеволод поднял чашу ставленого меда, взятого в виде дани с бужан — дулебов. Они кружили по весям этого племени, объев и обобрав его за зиму дочиста. Ну, да ничего, будут знать, как противиться его воле!
— Бояре мои! — крикнул он своей дружине, которая жадно внимала его словам. — Я вас привел сюда, и я не обманул ни в одном слове. Мы сели на новую землю, и вы в этой земле будете господами. Бужане — голодранцы. Мы с них взяли, сколько могли. По теплу соберем войско и пойдем на полян. Там добыча будет — не чета прошлой. Вы в новых землях получите отчины с пахарями-смердами, и те земли передадите своим детям и внукам.
— Да! — заревели воины. — За князя Всеволода пьем!
— Ты, владыка Всеволод, истинный господарь в этих землях! — поднял чашу Жирята. — За твое здоровье пью! А когда ты пойдешь в поход, мой род пойдет с тобой!
— Дай, я тебя обниму! — растрогался Любуш. — Прими от меня подарок, Жирята! Браслет из чистого серебра!
Вацлав стоял на башенке, что возвышалась над воротами. Пьяные крики доносились и сюда. Стылый ветер пронизывал до самых костей, и он замотался в толстый меховой плащ, предыдущий хозяин которого лежал у его ног, удивленно глядя на своего убийцу стекленеющими глазами. Караульная служба тут была поставлена из рук вон плохо, не сравнить княжеским войском. Здесь часовой стоял один, да еще и весь личный состав был на пиру, что закатил владыка по поводу своего возвращения. Осталось недолго. Еще час-другой, все перепьются и завалятся спать. Нужно всего лишь подождать.
Городок был маленьким, меньше даже, чем первый новгородский острог. Две сотни шагов в поперечнике, окруженные круглым частоколом. В центре расположился терем владыки со службами, а вокруг — четыре десятка домов, больших и не очень, разбросанных в полнейшем беспорядке. Тут строили так же, как и везде, когда в землянки без окон вели низкие двери, а дым выходил через волоковые оконца под стрехой двускатной кровли, крытой камышом. Вход
В тереме затихли последние здравицы, и уже десяток человек вышел на улицу, чтобы отдышаться от затхлой духоты и сходить по нужде. Глухой рокот человеческих голосов понемногу затих, превратившись в храп, а из большой избы вывалились в обнимку две фигуры и скрылись в темноте. Пора!
Вацлав спустился с башни, доставая из-под плаща едва теплый сверток с кусками мяса. Кинувшиеся было в его сторону псы остановились в глубокой задумчивости. Запах старой волчьей шкуры, в которую завернулся этот человек, был им хорошо известен, и к нему примешивался еще один запах, который они тоже хорошо знали. Этот человек уже кормил их раньше, а потому куски мяса, что полетели в их сторону, были приняты с искренней благодарностью. Вацлав с горечью смотрел, как рослые красивые алаунты, жалобно скуля, упали на землю. Они хватали пастью снег, пытаясь унять жар, разгоревшийся в их животах, но было поздно. Яд был слишком силен.
Вацлав сбросил с ворот брус, который служил тут запором, и в приоткрывшуюся створку скользнули тени, которые молча встали рядом.
— Делаем, как говорили, — бросил Вацлав, и побежал к дому владыки, который был его целью.
Воины Тайного Приказа потащили охапки соломы, дров и валежника, что лежали рядом с жильем. Выходы заваливались тщательно, ведь именно через них будут спасаться в первую очередь, а уже потом через горящую крышу. Любуш, его семья и дружина расположились в десятке домов из сорока с лишним, и очень скоро их кровли весело запылали, рассеяв безлунную ночь яркими языками пламени. Вскоре раздался истошный вой людей, попавших в ловушку, а по городку забегали ошалелые жители, разбуженные страшным несчастьем. Им не удавалось затушить пламя, в этих землях еще не знали колодцев.
Городок полыхал, когда сотня крепких мужиков из рода Жиряты зашла в его ворота. Они двинули прямиком к избам, где лежала воинская снасть дружины владыки Всеволода. Эти места были известны, и все до единого дома были целы. Воины древками копий отогнали местных, и начали методичный грабеж, вытаскивая на свет божий бесценное в этих землях добро. Несколько человек из тех, кто немыслимым чудом умудрился выбраться через горящую крышу, теперь лежали на снегу, раскинув руки. Там же лежали и те, кто охранял оружие и доспехи. Их догнали копья пришлых уличей. Остальные жители о сопротивлении и не помышляли. Им это было ни к чему, их-то, как раз никто убивать не собирался.
— Вот, как договаривались! — владыка Жирята толкнул в сторону Вацлава своего бывшего господина. Любуш был связан, избит, а его волосы слиплись от крови. Владыка совсем недавно крепко получил по голове.
— Ты воев убиваешь, — продолжил Жирята, который был трезв, как стекло, — а я тебе отдаю эту сволочь. Он до ветра пошел, а я вот ему подсобил. Забирай!
— Заберу! — серьезно кивнул Вацлав. — Ты теперь, владыка, самым сильным в этих землях станешь. Может, князем будешь, как этот, — Вацлав пнул ногой одуревшего от ужаса Любуша, с которого уже сошел весь хмель.