Последний обряд
Шрифт:
Багнель был ошеломлен.
– Что такое? – спросила Марика.
– Ты меня поражаешь.
– А на этот раз как мне это удалось?
– Ты додумалась до того, к чему мы пришли, допросив множество пленников и тех, кто так или иначе что-то знал или хотя бы догадывался. Похоже, что контакт все-таки был, но Серк не смогли ни о чем договориться с чужаками, поскольку те действительно были им чужды. Правда, по другим сведениям получается, что они не казались такими уж чуждыми, – понимаешь, о чем я?
– Пытаюсь.
– Видимо, Серк не смогли поладить
– Если уж становиться разбойником, зачем останавливаться на полпути? – сказала Грауэл. – Марика, сюда идет госпожа Килдзар. Я слышу шаги послушниц в коридоре.
– Поговорим позже, Багнель. Я рада, что ты стал такой важной шишкой у братьев. Не знаю никого, кто заслуживал бы этого больше, чем ты.
Багнель фыркнул.
2
Килдзар заметно постарела. Вообще-то Марика не знала нынешнюю Верховную жрицу Редориад молодой, но такого она увидеть не ожидала. Килдзар лишилась половины шерсти, а оставшиеся жалкие клочки поседели до белизны. Кроме того, она сильно похудела и сгорбилась. Но в глазах старой силты светился все тот же живой ум.
В довершение ко всему силы старой Редориад подтачивала тяжелая болезнь. Половина тела Килдзар была частично парализована, поэтому при ходьбе ей приходилось опираться на палку. Марика не могла скрыть своего ужаса при виде этого зрелища. Старая силта усмехнулась половиной пасти.
– У меня был удар, – объяснила она. Внятная речь давалась ей с трудом. – Ослабляет плоть, но ум остается прежним. Я потихоньку поправляюсь.
– Неужели сестры-целительницы не могут…
– Они утверждают, что убьют меня, если попробуют сделать хоть что-нибудь еще. А такой результат меня не слишком устраивает.
– По крайней мере вы восприняли все это спокойно.
– Как же, спокойно! Да я просто в ярости! Иногда я дохожу до того, что кричу и проклинаю Всесущего. Эти, в монастыре, считают меня сумасшедшей. Но никто еще не рискнул спихнуть старую Килдзар с первого кресла. Они думают, что я и так скоро помру, и подсиживают друг друга в надежде оказаться наверху, когда это произойдет. Но я намерена разочаровать всю эту свору. Я еще переживу их всех. А ты хорошо выглядишь, Марика. Думаю, годы, проведенные за краем мира, пошли тебе на пользу. Ты отдохнула, и из твоих глаз исчезло это вечное выражение обреченности.
Марика внимательно посмотрела на Килдзар. Надо же, как легко эта старуха читает в ее душе! Она и сама подозревала, что подсознательно хотела удалиться от мира, потому что после уничтожения Телле-Рея чуть не поверила тем, кто называл ее Джианой. Уже в четвертый раз от места, которое она считала своим домом, оставались лишь пепел и руины. Четыре раза Марика оказывалась почти единственной уцелевшей. Вполне достаточно, чтобы кто угодно задался вопросом, совпадение ли это.
– Сейчас здесь
– Оставь дверь открытой и сядь куда-нибудь.
Барлог все еще не оправилась от полученных в Макше ран.
«Все мы в каком-то смысле искалечены. – подумала Марика. – Если не физически, то морально».
Вошла Бел-Кенеке. Марика с большим трудом вспомнила, как полагается приветствовать Верховную жрицу Рейгг. В Скилдзянроде не соблюдали формальностей и почти не отправляли обрядов. Марика презирала все это и считала большую часть подобных почестей незаслуженными.
Бел-Кенеке тоже изменилась. Впрочем, за последние три года она успела привыкнуть к роли Верховной жрицы.
– Можешь не утруждать себя церемониями, Марика. Я же знаю, что тебе они не по душе. Ты хорошо выглядишь.
Килдзар Бел-Кенеке удостоила только кивка, а Багнеля и вовсе не пожелала заметить.
– Тебе стоило бы почаще появляться у нас, Марика. Иногда нам очень не хватает тебя с твоими оригинальными взглядами.
– Я буду появляться, – сказала Марика. – Я вернулась именно с этой целью.
– Узнаю тебя. Короткой ясно. Итак, все мы здесь. Рассказывай. Что это за новый великий проект?
Марика не ответила. Дожидаясь, пока Бел-Кенеке сядет, она молча расхаживала по комнате. Барлог нервничала все больше и больше. Как всегда, охотница была увешана оружием с ног до головы. Марика махнула ей лапой, еще раз приказывая сесть.
Сама Марика садиться не стала. Не могла. Она собиралась сейчас заговорить о плане, который вынашивала уже много лет, и боялась этого. Слишком непохожа была ее новая идея на обычные проекты воинственной Марики. Ни огня, ни крови, ни жестокой мести врагам Рейгг… Марика опасалась, что план ее примут в штыки.
Марика вышла на середину комнаты и остановилась там, где перекрещивались взгляды всех трех ее гостей. Собралась с мыслями, проделала несколько упражнений, чтобы расслабиться, и наконец решилась.
– Я знаю, как остановить Великую Зиму.
– Что?
Это, конечно, Бел-Кенеке. Она еще не привыкла к Марике. Килдзар и Багнель молчали. На лицах их застыло вопросительное выражение.
– Я хочу представить большой проект, осуществление которого поможет нам остановить ледник.
– Большой, значит, – пробормотал Багнель. – У тебя, Марика, прямо талант к преуменьшению.
– Если то, о чем ты говоришь, получится, – сказала Килдзар, – твое имя прославят в веках…
– Это невозможно, – заявила Бел-Кенеке. – Масштабы происходящего слишком велики, чтобы…
– Может, стоит все-таки выслушать Марику, прежде чем объявлять ее план невыполнимым? – спросил Багнель.
Марика кивком поблагодарила его.
– Извините меня, высокочтимые сестры. Я знаю, что все это очень сложно. Проект у меня глобальный, но выполнимый – правда, потребуются совместные усилия всех сестричеств и союзов братства. А этого добиться будет потруднее, чем спроектировать и построить необходимые технические сооружения.