Последний Охотник на Магов. Том 3
Шрифт:
Я встал напротив Павла и сделал глубокий вдох. Раз уж Бродский задал планку, надо соответствовать. Причём непросто соответствовать, нужно установить новую планку. Чтоб никто уже не допрыгнул. А то что-то больно много в стенах этой академии плодится моих врагов.
Мясников взмахнул рукой и вытянул из себя струю крови, которая тут же преобразовалась в изящный клинок. Павел сделал быстрый выпад и нацелил на меня остриё меча.
Атакует плавно, в его движениях не чувствуется гнев. Более того, остриё меча нацелено мимо меня.
Либо Мясников действительно не солгал мне на счёт своего отношения ко мне, либо готовит удар исподтишка.
Я покрыл своё тело оболочкой отражения и магическими щитами одновременно. В руках Мясникова была сталь, но создана она с помощью магии крови. Только двойной щит сможет отбить эту атаку.
Но я собирался не просто защищаться. Мне захотелось показать нечто куда более эффектное.
Я сделал стремительный шаг вперёд и поднырнул под меч Мясникова. Ловким движением схватил магический клинок голыми руками. Оба моих щита напряглись, но выдержали нагрузку.
Мощным поворотом кисти, я переломил оружие Мясникова надвое, тем самым закончив наш короткий поединок.
По залу пронеслось протяжное «о-о-о!». Студенты явно не ожидали, что я смогу не только защититься, но ещё и обезоружить противника. И всё — одним движением.
— Неплохо! Очень неплохо, Владимир! — воскликнул Побединский. — Молодец, продолжай в том же духе. А вы, Павел, всё же постарайтесь наверстать упущенное. Программа этого семестра достаточно тяжёлая. Уже пройденный материал изучать будет достаточно сложно.
— Понял, благодарю за совет, Роман Викторович, — кивнул Мясников.
Да что с этим парнем? Небо и земля, в сравнении с тем, что он из себя представлял раньше.
Мы с Павлом освободили место для следующих студентов, а сами отошли в другой конец зала. По дороге я заметил на себе взгляд Антарктьевой. Девушка смотрела на меня с восхищением и загадочно улыбалась.
Ну, теперь у неё точно не осталось вопросов насчёт моих способностей. Увидела всё собственными глазами. Но эта её улыбка…
Не похоже на ту Анастасию, которую я знал.
Странные вещи происходят в этом семестре. Бродский, Антарктьева, Мясников — все ведут себя так, будто их подменили. Павел, который всё время пытался меня убить, резко решил отказаться от своих стремлений. Анастасия же, наоборот — явно копает под меня и даже не пытается скрывать своих действий. Ну а Николай… Всё тот же Николай, только с мужественности в нём стало в разы больше. Может, зелье какое выпил?
— Вижу, ты выучил новые трюки, — подметил Мясников. — А мне точно не повредит хорошенько потренироваться.
Так, этот спектакль пора заканчивать!
— Слушай, ты с какой стати решил, что мы с тобой можем общаться, как старые приятели? — бросил Павлу я. — Либо объяснись, либо иди куда подальше. Меня твоё присутствие совсем не расслабляет, если ты ещё не понял.
Мясников встал рядом
— Я благодарен тебе, Владимир. Вот и всё, — сообщил он.
В этот раз я даже удивления скрывать не стал. Так и застыл на мгновение с вытянутым лицом.
— За какой из пяти перечисленных пунктов? — поинтересовался я. — За личную неприязнь?
— За первый, — коротко ответил он. — Не знаю, как ты лишил меня магических способностей, но в процессе тебе удалось сделать кое-что важное.
— Конкретнее, Павел, — поторопил его я. — Скоро занятие закончится, а вместе с ним — и наш разговор.
— Я не стану оправдываться, но… — Павел опустил глаза. — Во мне была частичка тёмной магии.
Невооружённым глазом было заметно, что Мясникову это откровение давалось не просто. Он действительно не лгал мне, уж на этом этапе его враньё я точно бы раскусил.
— Я слышал, что род Мясниковых уже давно ходит на грани между тёмной и светлой магией, — вспомнил я.
«Светлой» магию называли условно. Правильнее было бы сказать: «между тёмной и очищенной». Но орденские понятия Павлу было знать незачем.
— Слухов про нас ходит много, и половина из них правдивы, — кивнул Павел. — Может, мне и не стоит рассказывать тебе об этом, но я всё же скажу. В нашей семье практикует иной ритуал очищения. Не такой, как в других дворянских семьях. Мясниковы именуют его ритуалом омовения. Если говорить простым языком — ритуал неполного очищения.
— Помыть правую руку, но не помыть левую? — нахмурился я. — Не очень-то гигиенично, на мой взгляд.
— Шутки шутками, но так оно и есть. Моя магия проснулась, когда мне было четырнадцать, — произнёс Павел. — Отец сразу же поставил блок на полное очищение, и часть скверны так и осталась в моей крови.
— Это объясняет, почему ты вёл себя, как конченый психопат, — сказал я.
— Что было — то было, — согласился Павел. — Но ты каким-то образом стёр тёмную магию вместе со всем моим запасом маны. Я месяц восстанавливался в санатории, и лишь неделю назад мою магию удалось вернуть. За это время я многое переосмыслил. Скажем так, на больничном отдохнуть мне не удалось. Я сутками вспоминал прошлого себя и… Сильно себя корил.
— Чтобы ты понимал, Павел, я верю твоему рассказу, — перебил его я. — И даже в какой-то степени сочувствую. Но всё же не могу понять, зачем ты мне это рассказываешь.
— Ты сам попросил объясниться! — воскликнул Павел.
— Да, но это не объяснения. Это — исповедь, — подметил я. — И ты выбрал в качестве слушателя своего старого врага.
— Потому что перед тобой я чувствую больше вины, чем перед другими. За прошлый семестр я столько раз досаждал тебе… И на то не было ни единой причины. А вместо того, чтобы убить меня, ты взял и очистил мой разум от этой скверны!