Последний Охотник на Магов. Том 3
Шрифт:
Бродский, как взад ужаленный, вскочил из-за стола и воскликнул:
— Храбрость!
Мой отец посмотрел на Николая из-под очков и улыбнулся одним уголком рта.
— Верно, Николай, вы правильно мыслите, — кивнул он. — Вам доводилось встречаться с фобами?
По аудитории пронеслась волна шепотков. Студентам ещё никогда не зачитывали лекций про фобов и Тёмный Мир в целом. Этот материал читали только старшим курсам. И то — лишь тем студентам, кто планировал вступить в ряды Светлого Дня.
—
Я дёрнул Николая за рукав, но тот этого даже не заметил. Одержимость развитием собственного мужества, кажется, свела Бродского с ума. Похоже, Николай был уверен, что мой отец — великий охотник на фобов, перед которым срочно нужно показать себя во всей красе.
Ох и не нравится мне, как складываются обстоятельства…
— Это похвально, Николай! — воскликнул мой отец. — Может, кто-то ещё встречался с фобами лицом к лицу?
Несколько человек неуверенно подняли руки. Видимо, это были те студенты, которым пришлось пережить настоящий ад на осенней олимпиаде.
— Что ж, всех, кто поднял руки, и вас, Николай Бродский, я приглашаю на дополнительные занятия по борьбе с тёмной магией, — сообщил Алексей Белов. — А пока мы поговорим о защите.
Отец многозначно посмотрел на меня. Я был одним из тех, кто не поднял руку. Считал, что кичиться перед однокурсниками своим опытом было ни к чему.
И Бродский зря ввязался в эту авантюру.
Стоп… О каких, волкодав меня раздери, дополнительных занятиях идёт речь? Уж не собрался ли мой отец вновь повторить череду экспериментов, которые был вынужден забросить десять лет назад?!
Так не пойдёт! Николая я ему тронуть не позволю!
— Это очень опасные знания, Алексей Петрович, — воскликнул я на всю аудиторию. — Вы точно не перепутали курсы? Мы едва приступили ко второму семестру. А вы уже хотите зачитать нам лекцию восьмого? Не слишком ли поспешно?
Алексей Белов улыбнулся.
— Наступили опасные времена, Владимир, и я думаю, что вы прекрасно понимаете, о чём я говорю, — ответил он. — На мой взгляд, защитный поток, как никто другой, должен обладать знаниями о защите от любых проявлений магии. И уж точно им не помешает знать, как защищаться от чистого зла.
— Что ж, в таком случае я обязательно подниму этот вопрос перед деканом, — пригрозил отцу я.
Но говорил спокойно, чтобы не вызывать смуты среди студентов.
— Аркадий Сергеевич уже ничего не изменит, — помотал головой он. — Эту программу курса одобрил новый ректор, который вскоре заменит покинувшего нас Андрея Робертовича Пересветова.
Аудитория вновь охнула. Прежнего ректора ещё даже похоронить не успели, а мой отец завёл речь о новом.
— Николай, сядь на место и прекрати разговаривать с ним, — прошептал Бродскому
— Вов, ты чего? — удивился Бродский. — Твой отец дело говорит!
— Пока я не дам добро — не взаимодействуй с ним. Это может быть опасно, — напрягся я.
Николай лишь молча кивнул, но ничего не ответил. Пока моему другу было непонятно, откуда взялась такая паранойя с моей стороны.
Алексей Белов убедил студентов замолчать и начал свою лекцию. Ничего сверхъестественного он им пока не сообщил. Но это было лишь вводное занятие. Одним богам известно, чему он задумал обучить моих однокурсников.
И о каком новом ректоре идёт речь? Я был уверен, что следующим заведующим академией сделают Аркадия Сергеевича Быкова — нашего декана. Слышал, что он один из сильнейших стихийников в городе. Мужик чудной, но толковый. И вряд ли бы он так просто принял радикальную программу обучения, которую решил ввести мой отец.
Здесь что-то не так…
Как только лекция закончилась, студенты повыскакивали из-за парт и принялись громко аплодировать. Бродский попытался сделать то же самое, но я вовремя его остановил. Не стоит Николаю светиться перед отцом. Ещё раз.
Возможно, я всё же ошибся в Алексее Белове… До сих пор не могу доверять ему, как родному отцу. Да и стоит ли?
— Николай, не жди меня, — попросил я. — Меня ждёт серьёзный разговор с Алексеем Петровичем.
Когда все студенты, включая Бродского разошлись, я запер дверь в аудиторию и остался с отцом наедине.
— Какого лешего ты творишь?! — воскликнул я.
Мой голос эхом пронёсся по лекционному залу, заставив окна завибрировать.
— Не кричи, Владимир, — насупился отец. — Ты не понимаешь, что здесь происходит.
— Да ну? — я театрально развёл руками. — И вправду, а что здесь происходит? Ректор, который десять лет назад уволил тебя, убит. Ты в этот же самый день восстанавливаешься в прежней должности. И с первого же занятия начинаешь втирать зелёным студентам, как надо бороться с тёмной магией?
— Ты и сам ещё зелёный, но прекрасно осведомлён в тонкостях тёмной магии, — решил поспорить отец.
— Не сравнивай меня с ними. Ты даже не представляешь, как велика разница между мной и моими однокурсниками. И даже между мной и тобой, — заявил я. — И ты уклонился от ответа. Думал, что я не замечу? Что случилось с Андреем Робертовичем Пересветовым? О каком новом ректоре ты говорил?
— Я не могу сказать тебе об этом, — помотал головой отец.
— Ой, да что ты? — усмехнулся я. — Может, тебе и это Мастер Тайн запретил говорить? Удобная отговорка. Только что-то мне подсказывает, что на этот раз Мастер Тайн тут вообще ни при чём. Ты ведёшь свою игру, и я понятия не имею, что у тебя на уме на этот раз.