Последний оракул
Шрифт:
— Даже если мы умрем здесь,— не отступал Николай,-— на этом все не закончится. Наши планы куда шире, их осуществление уже началось, и остановить это невозможно. Наша смерть ничего не даст. Присоединяйся к нам. Для таких людей, как ты, у нас всегда найдется дело.
Сказать по правде, Грей ничего не мог придумать, чтобы предотвратить надвигающуюся трагедию.
Стена за спиной Николая продолжала приближаться.
— Две минуты! — крикнул он Грею.— Снаружи есть обшитая свинцом кабина управления лебедками. Если мы пойдем прямо сейчас, то еще успеем до нее
Солоков дернулся, по всей видимости намереваясь двинуться в направлении еще остававшегося просвета между ангаром и стеной. Но затем он понял, что с выбитой левой коленкой и простреленной Правой ногой такая попытка означает верную смерть. Оставаться здесь — тоже.
Наконец он отбросил пистолет в сторону и, ковыляя, вышел на открытое пространство. Он стоял, шатаясь и разведя руки в стороны.
— Если сдаться — единственный способ выжить, то так тому и быть! Грей выругался про себя. Предотвратить массовое убийство он был
не в состоянии и мог только захватить того, кто все это организовал. Он также вышел из-за своего укрытия, целясь в грудь противника.
В этот момент гудение лебедок сменилось резким визгливым звуком. Стальная конструкция весом в двести тысяч тонн начала вибрировать и содрогаться.
Что это было?
Перешагнув через мертвого солдата, Ковальски присоединился к Елене, стоявшей у панели управления. Пока Грей бежал к люку, Елена управляла мотоциклом не хуже гонщика НАСКАР. Ковальски так крепко вцепился в поручни мотоколяски, что у него до сих пор болели руки. Они ракетой долетели до дальнего конца стального ангара и нырнули в бетонный бункер, в который тянулись толстые кабели.
Это была будка управления гидравлическими лебедками.
Последовала короткая, но ожесточенная перестрелка.
Ковальски пытался помочь Елене, но та справлялась и без него — крутилась, как балерина, с автоматом в руках. Она буквально танцевала и выделывала пируэты под градом летевших в нее пуль и уклонялась от них так, словно предвидела каждый новый выстрел. Она сняла четырех солдат, Ковальски успел убить только одного.
— Люди Николая,— сообщила Елена, когда автоматный огонь замер.
Оказавшись внутри, Елена сразу же принялась за работу. Склонившись над панелью приборов, она запустила механизм лебедок на максимум, желая ускорить движение ангара.
За окном будки задымился огромный мотор, грозя вот-вот взорваться. На одном из экранов тревожно замигали красные знаки, предупреждающие об опасности.
Это было скверно.
Встав поодаль от Елены, Ковальски смотрел на выстроившиеся в ряд мониторы. На них транслировалось изображение с камер, установленных внутри ангара. На среднем экране Ковальски заметил две крошечные фигурки. Грей и русский.
На экране Ковальски видел то, чего не мог видеть Грей.
«О черт!»
— Елена! — позвал он.— Тут нужна ваша помощь!
Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как она медленно оседает на пол. Подпрыгнув к женщине, Ковальски обхватил ее за талию и не позволил упасть. Сунув руку под ее куртку, он ощутил на рубашке что-то теплое и влажное.
— Почему вы не сказали, что ранены?
– — с упреком спросил он.
— Покажите мне,— попросила она, кивнув на мониторы.
Грей пытался понять, почему ангар вдруг ускорил ход. Чтобы тащить махину в двести тысяч тонн, и без того требуются колоссальные усилия, но сейчас Укрытие явно двигалось быстрее, чем минуту назад. Это движение сопровождалось надрывным воем гидравлических механизмов.
— Нет! — выкрикнул Николай.
Грей понял, что отчаяние, прозвучавшее в этом крике, вызвано двумя причинами: с одной стороны, страхом, что времени для спасения теперь оставалось еще меньше, с другой — нежеланием верить в то, что его планам не суждено осуществиться, если ангар закроется слишком быстро.
— Пошли! — приказал Грей, направив пистолет на русского. Николай опустил руки, и стало видно то, что он сжимал в правой руке, спрятанной до этого за кучей арматуры.
Второй пистолет.
Он направил его Грею в живот и выстрелил.
За мгновение до выстрела Грей метнулся вбок, но пуля все равно обожгла его живот. В следующую секунду Грей выстрелил сам, однако, поскольку он все еще находился в движении и не мог прицелиться, пуля безобидно щелкнула об пол и срикошетила куда-то в сторону.
Хуже того, затвор пистолета замер в отведенном положении.
Конец патронам.
Зато у Николая их хватало, и он стал целиться в Грея, чтобы произвести последний, смертельный выстрел. Сконцентрировавшись на этом занятии, он не заметил движения наверху. По крыше ангара, прямо над их головами, скользнул массивный желтый передвижной кран и сбросил крюк.
Свист летящего снаряда наконец привлек внимание Николая. Он поднял голову и увидел, как с потолка летит стальной крюк — настолько огромный, что мог бы служить корабельным якорем. Крюк упал на груду арматуры, возле которой стоял Николай. Он пытался уклониться, но от удара половина стальных прутьев подлетела в воздух и обрушилась на ноги Николая.
Его пистолет отлетел в сторону, скользя по бетонному полу.
— Помоги! — в отчаянии и ужасе простонал мужчина. Однако на это уже не было времени.
Между бетонной стеной и ангаром остался всего один фут свободного пространства. Грей перепрыгнул через кучу арматуры и кинулся к выходу. Когда он добрался до узкой полоски света, сзади послышался крик Николая:
— Ты еще не победил, сволочь! Миллионам все равно суждено умереть!
У Грея не было времени выяснять, что имеет в виду русский. Он повернулся боком и червяком полез в щель между сближающимися стенами — бетонной и стальной. Стена ангара была двенадцати ярдов толщиной, и Грей пробирался вперед так быстро, как только мог. Его грудь ощущала все более сильное давление, словно стальная стена пыталась удержать его, чтобы через несколько секунд превратить в мокрое пятно на стене бетонной.