Последний оракул
Шрифт:
С портативной рацией в сопровождении двух солдат она шла по темным и пустым улицам заброшенной, оставшейся еще с советских времен жилой зоны, расположенной в задней части пещеры Челябинска-88. В безликих бетонных коробках, возвышавшихся по обе стороны, когда-то жили заключенные, работавшие на рудниках и в цехах по переработке урановой руды. Эти люди предпочитали прожить пять лет здесь вместо того, чтобы до конца дней гнить в лагерях ГУЛАГа. Впрочем, далеко не всем удавалось протянуть так долго. Большинство из них радиация убивала уже к концу первого года.
Глупая игра, но надежда
Многие считали eе жестокой, но зачастую эта жестокость являлась лицом необходимости. Детей хорошо кормили, удовлетворяли все их нужды. Боль была сокращена до неизбежного, но минимального уровня.
И это — жестокость?
Она смотрела в окна квартир — темные, слепые, безжизненные, словно пустые глазницы.
Единственное, что она видела, была необходимость.
В ее ухе запищал микропередатчик. На связь вновь вышел лейтенант Борсаков. До сего момента она выслушивала от него лишь неудовлетворительные новости. В поисках пропавших детей лейтенант все еще обшаривал предгорья и соседние высоты. Несколько раз Борсаков брал ложный след и даже нашел порванную рубашку от больничной пижамы.
— У реки мы нашли двух мертвых собак,— сообщил Борсаков.— Они были буквально разодраны на куски. Это работа медведя. Но зато мы взяли хороший, прочный след.
— А что кошки? — спросила она в микрофон. Несколько секунд наушник молчал.
— Лейтенант! — грозно проговорила женщина.
— Мы остерегались выпускать их, пока не возьмем четкий след. Не хотели, чтобы волки и тигры рыскали по холмам одновременно.
Борсаков старался, чтобы его слова звучали рассудительно, но она по чувствовала напряженность в его голосе. Лейтенанта беспокоила судьба не собак, а детей.
Почему ей всегда приходится самой принимать жестокие решения?
— Теперь у вас появился такой след, лейтенант? — сухо осведомилась Савина.
— Да, товарищ генерал-майор.
— В таком случае не разочаруйте меня снова.
— Никак нет, товарищ генерал-майор.
Савина разъединила связь. Возможно, она говорила со своим заместителем чересчур резко, но уж слишком много неприятных новостей ей пришлось выслушать за последний час.
На берегу озера Карачай ремонтники из соседнего Озерска обнаружили сломанный грузовик Муравейника, на котором когда-то вывозили отходы горно-обогатительной фабрики, а в нем — фальшивое удостоверение с фотографией доктора Арчибальда Полка. Это стало ответом на вопрос о том, как ученому удалось бежать. Ему помогли.
И не требовалось большого ума, чтобы догадаться, кто именно мог стоять за его побегом. Этим человеком, должно быть, являлся доктор Трент Макбрайд. Какую игру ведут американцы? Учитывая то, что от Юрия до сих пор не было никаких известий, она могла предположить лишь одно: его и девочку похитили. Возможно, лишь ради этого и был организован побег Полка.
В таком случае Макбрайд за свою сообразительность заслуживал уважения. Подобно ей, он сознавал, что означает «необходимость».
Оглядываясь назад, она понимала, что ей с самого начала не следовало идти на сотрудничество с Соединенными Штатами,
Соединенные Штаты предоставили необходимые средства. Они искали новые пути, чтобы расширить свои возможности сбора разведывательной информации, а проект Савины открывал широчайшие перспективы в этой области. Но он являлся для американцев настоящим подарком еще и потому, что позволял «отмазаться» от любых обвинений, если что-то пойдет не так. Так же, как это было с тайными тюрьмами на территории Европы, в которых применялись пытки и которые финансировало ЦРУ. В этом новом мире границы приемлемого поведения, будь то в военной или научной сфере, оказались размыты.
«Это происходит не на нашей территории!» — таков стал лозунг американцев.
И в те времена она охотно пользовалась этим.
И все же потеря Юрия и девочки не станет для нее непереносимой. Придется лишь ускорить работу. Ее операция, получившая название «Сатурн», должна начаться через неделю после того, как первый ход сделает в Чернобыле Николай. Теперь же планы придется пересмотреть. В связи с новыми обстоятельствами обе операции начнутся в один и тот же день.
Завтра.
Две операции — «Уран» и «Сатурн» — были названы в честь двух контрнаступлений, предпринятых советскими войсками в ходе Сталинградской битвы — самого кровопролитного сражения Второй мировой войны, да и вообще в истории человечества. В ней погибло около двух миллионов человек — не только солдат, но и гражданского населения. Поражение немецких войск под Сталинградом стало поворотным пунктом в ходе войны.
Это была славная победа во имя Родины.
Теперь, как и в прошлом, операции«Уран» и «Сатурн» подарят россиянам свободу и изменят ход истории. Но и на сей раз не обойдется без жертв. Необходимость — жестокая вещь.
Савина дошла до дальней стены пещеры. Тоннель, ведущий наружу, закрывали взрывостойкие свинцовые ворота — такие же, как те, что были на главном въезде в Челябинск-88, только значительно меньше размером.
У ворот стоял электропоезд, который обычно курсировал между Myравейником и центром операции «Сатурн», пещерой, расположенной на дальнем конце озера Карачай. Старый тоннель проходил под дном радио активного озера, в котором бурлил коктейль из стронция-90 и цезия-137, и позволял перемещаться между двумя пунктами назначения, не подвергаясь риску радиационного заражения. Ее так и называли: пещера «Сатурн».
Сейчас этот поезд ожидал Мартову.
Савина забралась в один из закрытых и обшитых свинцом вагончиков. Таких было только два — в начале и в конце поезда. Остальные четыре вагонетки были открытыми и служили для перевозки шахтерского оборудования, различного специального снаряжения и руды.
Когда поезд, постукивая колесами, въехал в тоннель, толстые ворота накрепко закрылись за ним. В тоннеле царила темнота. Путешествие должно было занять пять минут. Пока поезд набирал скорость, Савина пыталась представить себе неимоверный вес воды и скал толщиной в четверть мили, нависших над ее головой.