Последний остров
Шрифт:
Покинув дом, таща носилки, двинулись к выходу со двора. Край неба посветлел, ночь отступала. Подойдя к калитке, Агей увидел, что дверь снята и лежит на земле. То ли ее специально сняли товарищи рано утром, то ли ее вышиб вчера ночью Добер, когда ломился во двор.
Миновав калитку, двинулись прочь. Добер сперва было направил свои носилки к ближайшим холмам, но Коляныч сразу указал ему, что переться по крутому склону холма вверх, не лучшая идея. Поэтому, двинулись в северную сторону
"— И с острова уплыли, и отсюда, словно на прогулку уходим… — подумал он. — Хоть бы, какую речь-напутствие сказали, перед дорогой".
— Не жалко бросать хозяйство? — спросил Коляныч, идущего рядом с ним Елизара, который кроме небольшого заплечного мешка, нес в руках его дробовик.
— Конечно, жалко, — хмыкнул старик, посмотрев на дом. — Я, признаться, смирился, что и умру тут, хотя, скажу вам, мечтал в других краях побывать.
— А чего там делать-то? — откликнулся Добер. — В других краях-то?
— Ну, что я тут делал? Для себя, один, жил. А там бы, может, кому и пригодился бы.
На роже здоровяка мелькнула презрительная ухмылка.
Агей посмотрел на дом. Через сетчатый забор он видел колышущиеся под ветром кустики растений в огороде. В своих загонах бродили куры, которые и не знали, что через несколько дней им умирать от голодной смерти.
— Курочек жалко, — не удержался и сказал Агей.
Коляныч и Добер засмеялись.
— Не волнуйся, — не оборачиваясь, сказал бывший раб. — Пираты им не дадут пропасть, они их быстро в дело пустят.
"— А ведь и верно, — подумал Агей. — Сюда ведь пираты придут. Может они кур на остров заберут, а может, и здесь плантацию устроят".
Дойдя до северо-западного края котловины, беглецы начали подъем по одной из пологих ложбинок, ведущих наверх. Поднявшись, Агей на ходу обернулся и бросил последний взгляд на уютный дом Елизара.
Сердце защемило от мыслей, что тут можно было хорошо пожить, отдохнуть перед дальней дорогой, да и вообще, навсегда остаться.
В это время впереди послышался голос Вилена:
— Смотрите, что это?
Взглянув вперед, Агей увидел, что их ложбинка расширяется, и впереди из земли торчат два невысоких деревянных столбика, с прибитыми к ним табличками. Парень подумал, что это очень похоже на могилы, изображения которых он видел в книжках.
Подойдя ближе, парень прочитал, что написано на табличках. На одной значилось "Федор. Радист", а на другой "Елизар. Отшельник".
"— Ничего себе", — только и подумал Агей.
— А чё это? — удивился Добер. — Слышь, дед, а чё это у тебя тут?
Бугай сделал попытку поставить носилки на землю, но Елизар сказал:
— Сейчас все объясню, только на ходу давайте, не время отдыхать еще.
Они продолжили путь. Котловина с домом отшельника скрылась позади. Коляныч повернул в северную сторону. Пройдя
— Патрульные Городища, которые тут ходили, часто на этом озере купались, — сказал Елизар. — Так что я этот дом выбрал так, чтобы как бы один, но и люди всегда рядом были. Ну, чтобы не страшно…
— Понятно, — кивнул Коляныч.
— Так, а что это там было? — прищурился Добер, глядя на Елизара.
— Чего тут непонятного? — усмехнулся тот. — Могилы это были. Сперва про Федора расскажу. Я его нашел в Городище, когда первый раз пришел туда после налета бандитов. Ему там машиной ноги переехало, и он отполз и где-то в щели спрятался. Хотя, я думаю, бандиты его сами бросили, чтобы не возиться с ним. Зачем им раб с переломанными ногами? Я его сюда приволок и мы с ним в моем убежище возле ручья прятались. Вон там.
Старик показал рукой куда-то на восток.
— Я его выходил-вылечил. Почти. И под его руководством радио занялся. Принес детали из Городища, книжек там набрал. Он кое-что показал. В общем, этот Федор, пошел на поправку, уже вроде оклемался, хотя и ходить не мог, но вдруг, ни с того ни с сего, помер. Ну, вот я его и похоронил там.
— А твоя могила, это что? — спросил Добер.
— Да… — протянул старик. — Года два назад, я там гулял, пришел к нему на могилу и подумал, что вот, у него могила хотя бы есть, а у меня и того не будет. Сдохну, упаду среди грядок или среди кур, да так и останусь. Настроение было плохое, ну я и решил, что сделаю и себе, так сказать, последнее пристанище. Оставлю след в этом мире. Вот и поставил там… Хотя, как видите, за это время я не умер, и вот, иду, навстречу приключениям.
Елизар усмехнулся.
Пока старик рассказывал, котловина с озерцом осталась позади. Расстилалась почти голая степь с редкими невысокими холмами. Деревьев вокруг было мало и росли они в основном по редким балкам, что встречались на пути.
Старик болтал без умолку, показывая на развалины вокруг и рассказывая, что немного западнее находилась "семенная станция" — теплицы, в которых люди городища разводили растения.
Первый привал сделали примерно через полчаса после выхода. Уже посветлело, и на востоке показался красный край солнца.
С облегчением поставив носилки на землю, Агей было присел рядом, но тут же встал. Почва еще не прогрелась. Поэтому парень топтался на месте, разминая уставшие и немного затекшие руки.
— А пока неплохо мы идем, — сказал Коляныч, глядя на свой компас. — Километра два прошли, не меньше. Как думаешь, Елизар?
— Я думаю, даже больше, — кивнул тот. — Но, что такое два километра? Курам на смех!
— Верно, — согласился бывший раб. — Но мы сейчас примерно на месте, где наш лагерь на берегу.