Последний отбор. Смотрины для строптивого принца
Шрифт:
– Пока буду возвращаться на Тезгадор, а немного позже и они сюда перейдут. Стены и защита уже установлены, главные здания закончены, в центре разбит сад и поставлены особнячки. Малышам там будет хорошо, – с воодушевлением рассказывал он, а у меня почему-то портилось настроение.
В кустах раздался тонкий писк, и я мгновенно подняла все щиты. Местные крысы – самые мерзкие и многочисленные создания из всех монстров, хотя и не самые сильные. И от них даже польза есть: они подбирают все, до чего не доберутся шептуны. Но
Через час полчище крысаков поредело и отступило, а мы отошли в сторонку и сели выпить по кружке отвара. Солнце поднялось уже высоко и жарило немилосердно. Винта мы тащили с собой, портальщиков Стай решил вызвать к концу вылазки.
– Винты рождаются совсем маленькими, с мышку, – понемногу потягивая прохладный напиток, вслух размышляла я о своем, – и могут прогрызать ходы даже в ракушечнике. Стай, пусть твои пока поживут в моем замке? Мне делается не по себе, едва представлю, как Альми переносит сюда малышей.
– Вот гадость, – пробормотал он, мрачнея, – а я уже выбрал домик… Может, тебя просто расстроили последние события? И почему магистры не знают о подобной способности винтов?
– Как – не знают? Все воины обязательно пишут отчеты, как только заметят в поведении монстров что-то новое. Но посуди сам, мы приходим их уничтожать, а не изучать, и заметить какую-то странность можем только случайно. А кроме того, они мутируют со страшной скоростью, я помогаю Бою потрошить самых ценных монстров и давно заметила, как быстро меняются их внутренние органы.
– И тебя совсем не тошнит? – испытующе смотрел наставник. – Все же ты впечатлительная леди.
– В чем-то, конечно, леди… – невольно вздохнула я, – но не в этом. Я ведь закрываю себя воздушным щитом, он не пропускает ни резких запахов, ни грязи. Да и препарирую монстров тоже воздушным ножом, точнее, лапой. Но не уводи меня от разговора – я сама предупрежу Альми. Она серьезно относится к моей интуиции.
– Я тоже. И потому охоту на сегодня сворачиваем. Только сначала отправлю винта.
На следующее утро мы с Альми завтракали поздно и вдвоем. Малыши снова спали, Стай спозаранку ушел в цитадель, а управляющий сидел в своем кабинете с отчетами. Хотя его и нельзя считать постоянным жителем замка – значительную часть времени лорд Себерн проводил в поместьях. В моем и в родительском, где отец занимался разведением цесарок.
– Гина, – подруга оторвалась от булочки, которую задумчиво крошила на блюдце, – а Эстен когда-нибудь рассказывал о своей семье?
Это был трудный вопрос, и несколько секунд я молчала, набираясь решимости.
– В первые годы нашей дружбы мы встречались очень редко – на больших праздниках. И если я вежливо спрашивала, как здоровье матушки, он сразу
– У тебя сильная воля, – со вздохом похвалила Альми, – но знать больное место друга все же необходимо. Хотя бы ради того, чтобы нечаянно не задеть эту рану. Если хочешь, могу рассказать правду.
Несколько минут я упорно размышляла, глядя в окно. С одной стороны, вроде некрасиво совать нос в личные дела человека против его воли. Но с другой – Альми права. Когда знаешь, чего не следует касаться ни в коем случае, – не сможешь причинить боль даже случайно. И кроме того, если об этом известно почти всем, то ничего не случится, если буду знать и я. Ведь использовать эти знания во вред ему, а тем более ради собственной выгоды, мне и в голову никогда не придет. И не важно, что он предал нашу дружбу, я же своего слова пока не нарушала?
– Рассказывай.
– Он бастард. – Одним-единственным словом Альми сумела обрушить все мои представления о мужчине, которого я знала столько лет и даже самонадеянно считала другом. – Незаконный сын герцога Таринского. Это стало заметно, когда Эстен начал взрослеть… Поползли шепотки сплетников, донесли герцогине. Ну и, разумеется, лорду Масанду. Он устроил жене дознание… в общем, был скандал. В итоге они сумели договориться: Эстену оставили дворец и имя матери, а Масанд получил один из герцогских замков и перебрался туда с женой и младшими детьми.
– А они… – Я запнулась, не зная, как сказать, но Альмисса поняла и сама.
– Мать и ее семья никогда с Эстеном не встречаются и не переписываются. Герцог тайком интересуется его делами и приглашает на все официальные праздники. А герцогиня делает вид, будто его не существует, но на самом деле люто ненавидит. И именно она вместе с фрейлинами королевы придумала этот отбор.
– Зачем ей это понадобилось? – нахмурилась я. – Если она не желает ему добра?
– Зато намерена сделать его своей единственной племяннице. Вдруг вспомнила о бедной провинциалке, – кисло усмехнулась Альми, собрала крошки и бросила в окно: – Пусть птички поклюют.
– А ее племянница… – я снова задумалась, припоминая случайно услышанные недомолвки и оговорки, – леди Савилла? Тогда я понимаю Эста, она очень хорошенькая и кроткая. И смотрит на него всегда так восторженно… странно, что не захотела пойти к нему на смотрины.
– Кто бы ее пустил! – зло фыркнула подруга. – Эти старые курицы все решили между собой. Сегодня с утра пораньше уже отправили девушку на отбор к Райвенду.
– А, к младшему принцу, – припомнилось мне. – Он тоже в нее влюблен?