Последний Паладин. Том 10
Шрифт:
Внешне тоже ничего особенно не изменилось, разве что витающая в воздухе энергия перестала быть такой хаотичной и нервной, но вот подавитель работал исправно. Как и вернувшаяся вокруг камня трехметровая зона «отчуждения».
Делать мне тут больше было нечего, да и жрать хотелось жутко.
— Не прощаюсь, дружище, — отсалютовал я Камню Аргуса и направился на выход.
Длинный и насыщенный день, за который мое тело мне утром точно скажет не «спасибо», подходил к концу. Правда двигаться было непросто уже сейчас. А парализующий голод нарастал с каждой минутой
Эх, ягненка бы сейчас… да картошечки с грибочками.
— Успешно? — вырвал меня из мыслей голос, едва я поднялся на четвертый уровень подвалов Дворца.
Я перевел взгляд в сторону источника звука и покачал головой.
В том самом углу, где я его и оставил, сидел Никита Никитич Горемыка собственной персоной.
Уставший, сонный и бледный, как те мертвецы, что сейчас уносят свои кости по тоннелям от Кота. Я глянул на время и хмыкнул.
Меня не было два с половиной часа, а наш доблестный военный Наместник сидел все это время тут в одиночестве и ждал меня, не сводя взгляда с выхода.
Не сомневался старый вояка, что я вернусь.
— Вы мне скажите, успешно ли, господин Наместник, — фамильярно улыбнулся я и подал Горемыке руку.
Отказываться от помощи гордый Наместник не стал и, вцепившись в меня крепкой хваткой, с кряхтением поднялся на ноги. И как бы Никитич ни хотел показать свою богатырскую силу и выносливость, ему пришлось облокотиться на меня, чтобы мешком не рухнуть обратно.
Силенок у меня осталось не то, чтобы много, но придержать под плечо одного упрямого вояку хватило. Так мы и поковыляли медленно наверх.
— Рано утверждать, Маркус… у меня тут тоже, как ты можешь видеть, не оперативный штаб, — тяжело усмехнулся Горемыка, — но кое-что я могу сказать точно. Сбои в Реестре прекратились и людям на переднем крае больше ничего не угрожает.
— Ничего кроме тварей, — напомнил я.
— Ага… и других людей, а еще шпионов, диверсантов, голода и еще десятков прочих опасностей… но это все дела привычные. Главное, что ты вычеркнул из этого списка сбои в мать его Аргусе. В том, что считалось нерушимым и непоколебимым. Продолжайся это дерьмо еще хоть несколько часов, всех охватила бы паника, и Стражи с передовой бы пачками побежали назад, бросая рубежи. И я бы их не винил. Сам учил полагаться на коммуникаторы как главный источник связи и координации. В общем… спасибо тебе, Маркус, — закончил вояка свою слегка сумбурную, но очень искреннюю пламенную речь.
— Пожалуйста, полковник. Служу Империи, как говорится, — улыбнулся я.
— Вот уж сомневаюсь, — по доброму усмехнулся Горемыка, — впрочем, кому бы ты ни «служил», я тебе искренне благодарен. Смертей среди Стражей и так слишком много, чтобы терять их на ровном месте. Я ведь правильно понимаю, что Аргус дал сбой только в Империи?
— Правильно, — кивнул я.
— И… эта херня больше не повторится? — резко остановился он и вцепился в меня полным подавленной ярости взглядом.
Я видел, как пламя гнева бушует внутри Горемыки, но его самоконтроля хватает, чтобы сдержать этот порыв в узде. Именно сдержать порыв, а не
Хотел бы я сказать вояке, что паразитов-виновников уже постигла участь куда хуже, чем смерть, но не стал.
Не «тушить» запал одаренного огня это одно из правил хорошего тона, при общении с представителями этой вспыльчивой стихии. Ведь огневики одни из немногих, которые способны черпать оттуда истинную Силу.
— Смотря, что вы подразумеваете под «херней», господин Наместник, — после короткой паузы, ответил я, — Аргус Империю не покинет. Это я могу гарантировать.
— Но? — почувствовал недосказанность опытный вояка.
— Вид его помощи людям может измениться, — предупредил я.
— В каком смысле изменится?! Как именно измениться? — опешил Горемыка.
— Самому интересно, — улыбнулся я, прекрасно понимая, что даже я не смогу предсказать как именно Аргус использует высвободившиеся после сброса оков паразитов ресурсы, — но то, что жить тварям станет тяжелее, я гарантирую.
— Тогда этого мне достаточно, — удовлетворенно хмыкнул Горемыка и, к моему удивлению, не стал задавать вопросов.
— Серьезно? — не сдержался я.
— Вполне, — странно усмехнулся военный Наместник и отпрянул от меня на шаг, пошатнулся, но устоял и выпрямился с широкой улыбкой от уха до уха, — дальше я смогу идти сам, Маркус. Спасибо.
— Уверены?
— Не заставляй меня демонстрировать, что есть еще порох в пороховницах у старика, — хмыкнул Горемыка с вернувшимися искрами огня в глазах, — о себе бы лучше подумал, Маркус, — осмотрел он меня с головы до ног, — ты вообще как? В порядке?
— Бывало и хуже, — усмехнулся я и перевел взгляд наверх, откуда доносились приглушенные человеческие голоса.
Правда подниматься дальше военный Наместник по какой-то причине не спешил.
— Смотри… если я могу что-то для тебя сделать, только скажи.
Я хотел было ответить дежурной фразой и продолжить подъем, но вдруг остановился, задумчиво потирая подбородок.
— Хм, а знаете, господин Наместник, можете, — сделал я несколько манипуляций в коммуникаторе и переслал вояке пачку документов.
Горемыка слегка удивился, но тут же поднес коммуникатор к себе и открыл первый документ.
— Что это? — хмуро произнес он.
— Все найденные мной отсылки на три секретных проекта последнего Императора, — пояснил я, — в основном лишь косвенные намеки, но я уверен, эти проекты существуют. Мне удалось найти один из них. Тот, что называется «Миротворец». Слышали о таком?
Однако военный Наместник мне не ответил. Ни словами, ни мимикой. Ни единый мускул не дрогнул, а молчаливая пауза продолжалась не менее минуты.
— Так что ты хочешь от меня? — не отрывая взгляда от документов, вдруг спросил Горемыка.
— Все, что вам удастся найти на два других проекта. Название, местоположение лиц тех, кто может знать… что угодно подойдет. Слухи, легенды, сплетни… достоверность не имеет значения. Информации так мало, что подойдет любая зацепка.