Последний Паладин. Том 3
Шрифт:
— Решился-таки, щенок, — ничуть не дрогнул взгляд старого Князя Огня и он вышагнул вперед сквозь расступившуюся толпу, — я думал, тебе никогда не хватит яиц бросить мне вызов.
— Это не вызов, твое сиятельство, — выдержал тяжелый огненный взгляд Валерий Луговской, — это обвинение, и я требую, чтобы ты раскаялся перед Аргусом, признался в содеянном и отошел в сторону, чтобы твои талантливые потомки могли искупить твой грех верной службой человечеству.
Окружающие зал аристократы молчали. Никто не смел произвести хоть один лишний звук, и с замиранием
Кто бы ни оказался прав, одним Князем скоро станет меньше, чего не случалось последние сорок лет.
— Громкие слова глаголишь, Князь, — поиграл желваками старый Князь Огня, — а доказать чем-то можешь?
— Конечно! — вскинулся, едва заметно отшагнувший назад Валерий Луговской, и рядом с ним возникли две широких фигуры имперских служащих, — расследование шло в полном содействии Его Величества Наместника. Главной же уликой является амулет моей дочери, — с этими словами Князь Природы вытащил из внутреннего кармана почерневший и словно изъеденный кислотой тусклый амулет.
От осколка ощутимо повеяло пробирающией до костей мертвой энергией.
— Как вы можете видеть, благородные дамы и господа. Связь моей дочери с Родовым Амулетом оборвана. Подлинность подтверждена Князем Смерти лично, а анализ энергетических слепков указывает на то, что перед смертью моя дочь подвергалась длительному воздействию Стихийного Огня Высшего порядка, которым и был уничтожен ее особняк!
— То, что ты переманил одного из моих внучатых племянников и заставил применить Родовую Стихию, доказывает лишь то, что это ты нарушил Пакт, Князь. Однако я прощу тебе это и даже не стану выносить на совет, позволяя искупить свою вопиющую клевету кровью и честным поединком.
— Честным поединком? — сузил взгляд Князь Природы, — стал бы ты предлагать подобное Князю Воды, твое сиятельство? Нет честности в попытке огнем пройтись по правде и справедливости! Отвечать ты будешь не передо мной, Князь, а перед советом и Аргусом, который, да будет тебе известно, уже подтвердил выводы имперского следствия и вычеркнул мою дочь из Реестра!
Удивленные вздохи прокатились по залу и то, как подавляющее большинство присутствующих отстранились в сторону от старого Князя Огня, грело душу ликующему Валерию Луговскому.
Заставить несговорчивый Клан Смерти провести экспресс-оценку было непросто, но это было финальным штрихом в пазле.
Оставалось лишь дождаться, пока утихнут шепотки, после чего использовать княжеское право и объявить созыв суда Десяти Князей, где большинство голосов Князю Природы было гарантировано.
Ведь далеко не он один мечтал найти повод скинуть с трона одного из старейших и опаснейших Князей в совете и мешал этому только Аргус.
Валерий Луговской с распирающим его чувством превосходства ловил гневные огненные взгляды многочисленных родичей Князя Огня и ждал, пока гомон вокруг позволит ему закончить главную речь всей его жизни, но шум почему-то не утихал, а только рос.
Источник переполоха был где-то позади, но Князь Природы
Однако, когда до этого мрачные глаза старого Князя Огня сверкнули довольством, а его мерзкое морщинистое лицо тронула улыбка, Князь Природы пересилил страх и повернул голову назад.
— Здравствуй, папочка, — мило улыбнулась ему живая и абсолютно здоровая дочь, под руку с которой стоял высокий темноволосый мужчина. И от его беззаботного насмешливого взгляда Князю захотелось развернуться и бежать так далеко, как хватит сил.
Видок у папаши Виктории был… занимательный.
Бледный, слегка ссутулившийся, с бегающими глазами мужчина стоял посреди зала и не мог найти слов. Его отчаянный взгляд метался то вправо, то влево, но нигде не находил поддержки.
На меня же Валерий Луговской не смотрел вовсе, как, впрочем, и на свою дочь.
Я же мельком успел отметить пару знакомых лиц, среди которых особенно забавным было встретить на этом приеме Макса.
Он в белоснежном костюме тройке и с веселым выражением на лице стоял под руку с миловидной девушкой с красным браслетом на ручке. При этом смотрелся парнишка тут гармонично, как заправский аристократ, а в руке он держал брускетту с икрой.
Не с крабом!
Заметив это, я поймал его взгляд и осуждающе покачал головой. Без слов поняв о чем речь, мой друг аж подавился икрой и поспешно отвернулся.
Вот же гад!
Вот разберусь с делами и еще научу наглеца пари уважать. И плевать мне, что прием устраивал не он. Нет краба в меню, надо прийти со своим.
Мужское пари превыше какого-то там этикета!
Все это произошло за считаных пять секунд после произнесенной Викторией фразы, за которые Князь Природы таки смог совладать с эмоциями и с распростертыми ладонями шагнул к нам навстречу.
Забавы ради, я немного поддавил энергией его доспех и тот, едва скрывая ужас, остановился в полуметре от нас.
— Дочь моя! Ты жива, хоть это и считалось невозможным! Я так рад, что поганым убийцам не удалось завершить начатое! — воскликнул он и, схватив бокал шампанского с ближайшего подноса, осушил его в один миг.
— Я тоже весьма этому рада, — мило улыбнулась Виктория, сохраняя спокойное выражение на лице.
Хотя стихийная энергия внутри нее сейчас бушевала словно ураган. Заметив это, я повернулся к своей спутнице и мягко сообщил:
— Не будем смущать присутствующих неуместными семейными нежностями, — нарочито громко и уважительно проговорил я, — все же мы здесь для того, чтобы поздравить именинницу.
Согласно кивнув, Виктория хладнокровно отвела взгляд от отца и повернулась к стоящей с едва заметными слезинками на глазах девушке в черных одеяниях.
Как воспримут этот жест окружающие было плевать и мне и, особенно, принцессе. А оттого, Виктория, едва сдерживаясь от того, чтобы не броситься вперед сломя голову, подошла к Лере и кротко улыбнувшись, сказала: