Последний поцелуй

Клэр Джессика

– У тебя ничего не болит, кроме синяков?

– Кажется, нет, – говорю я ему. – Хотя, возможно, тебе стоит посмотреть на мои зрачки, чтобы увидеть, есть ли у меня сотрясение мозга. Чтобы его получить, вовсе не обязательно ударяться головой. Нужен только быстрый удар назад и вперёд. А травма головного мозга является причиной смерти номер один среди людей в возрасте до сорока лет...

Он накрывает моё лицо руками и смотрит мне в глаза. Я отвожу взгляд, но он сжимает руки на моих щеках.

– Посмотри на меня.

Его голос настолько твёрд, что

немного пугает меня. Я смотрю на него, хотя чувствую себя немного странно. Он слегка трясёт меня.

– Ты не умрёшь, Наоми.

– Сотрясение мозга, скорее всего, нанесёт вред здоровью моего мозга. И если у меня травма головы...

– Ты в порядке, – говорит он, задумчиво глядя на меня, и скользит пальцем по моей нижней губе, а затем отпускает меня. – Идём, нужно перекрасить волосы, прежде чем кто-то найдёт нас.

Кажется, он торопит меня, и это не похоже на него.

– У тебя стресс? Возможно, у тебя сотрясение мозга. Оно чаще встречается у мужчин, чем у женщин. Одним из признаков сотрясения является раздражительность...

– Наоми, если я и раздражителен, то это потому, что не доволен появлением новых загадочных убийц. Они должны были появиться после «Мадонны». И это меня злит по целому ряду причин, одна из которых в том, что они нацелились на тебя.

Он поднимает кулак, и на мгновение мне кажется, что он ударит в стену, но он этого не делает. Опустив руку, возвращается к раздеванию. Я иду к сумкам и достаю маленькие бутылочки с краской, которые он упаковал на экстренный случай. Василий сказал, что тоже покрасит волосы. Думаю, он станет шатеном. Было бы странным, если мы оба стали бы рыжими. Хотя мысль об этом образе заставляет меня улыбаться.

Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Василий снимает липкую тёмную от крови рубашку и оголяет рану. Он и его одежда в крови, а теперь кровь течёт на полотенце, которое он прижимает к ране.

О, боже. Столько крови. Должно быть потому что он бежал. Ему нужна медицинская помощь. Я быстро моргаю, потому что у меня темнеет в глазах. Это не моя рана. Это не моя кровь. Это не моё.

Но Василий принадлежит мне, а значит, его рана может быть моей. Я с силой сглатываю, но потом теряю сознание.

Глава 23

Василий

– Ты забыл про свои брови, – говорит Наоми, сидя в постели, где она ест крекеры и пьёт сок.

Когда она потеряла сознание от вида моей раны, я положил её в ванную, и пока она была без сознания, покрасил её волосы в тёмно-рыжий цвет, чтобы соответствовать новым документам, которые мы получим у Гийома. Я знал, она бы предпочла так. Она пришла в себя, когда я уже смывал краску с её волос. Но к счастью, она закрыла глаза, чтобы не видеть весь этот беспорядок. Закончив, я отнёс её обратно в кровать и покрасил свои волосы в коричневый.

Выйдя на улицу, я нахожу ещё открытую пиццерию и покупаю нам две штуки. Половина ей и полторы мне. Надеюсь, сыр достаточно коричневый для

неё.

В ванной я замечаю свою ошибку. Волосы на голове довольно тёмные, а лицо кажется бледным. Я хмурюсь. Она стоит позади меня с чёрным маленьким продолговатым предметом.

– Это тушь.

Открыв её, я изучаю неровную изогнутую кисть, покрытую тёмно-коричневой субстанцией.

– Нанеси её на меня, – приказываю я.

Она морщит нос. Наоми не нравятся мои приказы, но она подчиняется. Я сажусь на грязную кровать, которая мала даже для одного, не говоря уже о двух. Но мы ещё боимся нашего прыжка с поезда.

Нам нужно отдохнуть, прежде чем сможем двигаться дальше. Удивительно, я не могу сопротивляться ей независимо от того, что простыни грязные, а на плече кровь. Я смирился с собственными слабостями, и планирую объяснить это Наоми, прежде чем мы ляжем. Она – единственная из всех людей должна понимать, что невроз – по крайней мере, не из-за интеллектуального уровня.

Рыжие волосы обрамляют её лицо. Не знаю, как она подкрасила брови, но они тоже имеют рыжеватый оттенок. Девушка по-прежнему красивая, но почему-то не Наоми. Цвет слишком суровый для неё или слишком рыжий, или просто не её.

– Ты мне больше нравилась блондинкой.

Она берёт свои волосы в руку и рассматривает их.

– Мне тоже.

Шагнув вперёд, она встаёт у меня между ног и нагибается. Неудобная поза для неё.

– Почему бы тебе не присесть ко мне на колени, – говорю я.

– Но ты ведь не любишь, когда к тебе прикасаются, – напоминает она.

– Это не прикосновение, а предоставление места для тебя, чтобы ты смогла сидеть, пока мы завершаем мою маскировку.

Должно быть, объяснение убеждает её, потому что она несколько раз кивает и садится мне на колени. Я откидываюсь, чтобы она не упала, и опускаю руки ниже по её телу.

– Василий, я сейчас и так близко к тебе. Не держи меня так крепко.

И понимаю, я притянул её к себе так близко, что наши животы на одном уровне, а другие части тела соприкасаются. Заставляю себя расслабиться, ослабевая хватку.

– Тебе тяжело, – говорит Наоми, наклоняясь вперёд с маленькой щёткой.

Наблюдаю за ней, как она держится холодно без каких-либо признаков, но она возбуждена. Проведя с ней вечер в секс-клубе, я узнал, как она выглядит и как звучит её голос, когда возбуждается. У неё блестят глаза, а слова становятся провокационными. Если бы девушка хотела меня, она сказала бы что-то вроде...

– Пенис мужчины составляет около пятнадцати сантиметров. Влагалищный канал может быть длиннее, но точка G находится всего в двух-семи сантиметрах внутри. Большинство женщин кончает от клиторальной стимуляции, а не от секса с половым членом во влагалище, но для этого достаточно пятнадцати сантиметров. Пятнадцать сантиметров, иногда на семь сантиметров больше. Хотя если у кого-то тридцати сантиметровый член, то он не в каждое влагалище сможет войти так, чтобы ничего не повредить.

Похоже, мне нужна пара уроков, чтобы начать её понимать.