Последний поход
Шрифт:
— Похоже на термос, — ответил присевший на корточки Паштет, осторожно потрогав емкость пальцем в перчатке. — Только маленький. И закрыт как-то странно.
— С «Новолазаревской», откуда ж еще, — не стал лезть в карман за раздумьями Треска. — Зырьте, чуваки, буря какая начинается. Вот от развалин и откатился. Да и нам пошевеливаться пора. Хочется в тепло и пожрать, как следует. Уверен, Лерку уже кто-нибудь нашел. Ох, я ей и втащу хорошенько за немытый камбуз.
— Смотри, как бы тоже самое потом Батон не проделал с тобой, — хмыкнул
— Да знаю я, — скривившись, отмахнулся Треска. — Это так — фигура речи. Я же теперь вроде как кок, а она у меня в подчинении, значит. Вот и не фиг отлынивать от обязанностей. Батон бы меня одобрил. Чистота — залог здоровья, мать ее! А дисциплина — тоже часть воспитания. Ну-ну.
— А почему это ты — кок? — вскинулся Паштет.
— Потому что я старше, — цыкнув зубом, безапелляционно ответил Треска. — И готовлю получше некоторых. Все правильно.
— Старше, а огурцы солить не умеешь, — Паштет взвесил на руке цилиндр. — Хрен с тобой, золотая рыбка. А эту штуку возьмем. Может, кто-то из наших посеял.
— Что — чай или суп перекисший? — презрительно фыркнул Треска. — Не дури, запули куда подальше, и потопали.
— Не знаю, — с сомнением возразил метеоролог. — Я таких штук ни у кого на лодке не видел. Уверен?
— А откуда ей тут еще взяться? Может, это действительно кого-то со станции, — выпрямился Паштет и положил находку на санки. — Ворошилова, например.
— Этого козла. Пф! ГЦепка. По ходу, он вообще ничего не жрет…
Продолжая спорить, троица стала спускаться вдоль канатной дороги в сторону «Грозного».
Тем временем буря окончательно накрыла побережье Антарктики.
Очнулась Лера уже под одеялом, в своей каюте. Осторожно проведя ладонями по телу, убедилась, что тельняшка и перетянутые ремнем с увесистой пряжкой джинсы остались на ней. Слава богу. Кто бы ее сюда ни принес, у него хватило совести. Несмотря на то, что Лера проделала такой долгий путь, будучи одной из немногих женщин на борту, с мужчинами, которых знала годами, недоверие и опаска всегда были при ней. Да и кто, действительно, кроме погибшего Колобка, мог оказать ей нормальную медицинскую помощь? Разве что Тахома, с которой она за это время успела сдружиться.
Лера и сама не понимала, что с ней. Может, просто сказывались переутомление и выплеск адреналина, связанные с вылазкой? Кажется, случился обморок. Температуры вроде бы нет. Лера пошевелила пальцами: ободранная ладонь ныла, но была тщательно перебинтована. Даже заработанные при контакте с бетоном заусенцы на ногтях были сострижены и обработаны.
Щеку защекотали усы забравшейся на койку Чучундры. Повернув голову, Лера столкнулась с тяжелым взглядом. Был наставник мрачнее тучи. Таким рассерженным Батона, присевшего на край койки, девушка еще не видела.
— Где была? — вступлений не последовало, а это было совсем уже плохо.
На вопрос, к которому Лера
— Я… я просто помочь хотела, — тихо сказала Лера.
— Зачем это приволокла?
— Это ведь принадлежало Ежи. Мне показалось, что там может быть что-то важное или полезное.
— Что — новая подлодка? — невесело усмехнулся Батон. — Панацея от всех болезней? Божья воля, Иисус Христос?
Лера обиженно прикусила язык.
— Да уж, подсобила, нечего сказать. Пожар в катакомбах ты устроила?
— Зато я уничтожила вирус! — выпалила девушка, раздражаясь. В конце концов, какое право он имел так с ней разговаривать? К тому же, судя по речи и настроению, старый охотник был пьян.
Принюхавшись, Лера наморщила нос.
— Опять пили.
— Какое твое дело? Мы тебя несколько часов искали. Скажи спасибо, что жива. Короче, расскажешь в кают-компании. Тарас вызывает, — продолжал распекать Батон. — Не ты одна потеряла друзей и близких. И это совсем не означает, что нужно съезжать с катушек и лезть на подвиги. Когда ты это уже, наконец, поймешь?
— А и пойду, — с вызовом вскинулась девушка, спуская босые ноги с койки. — Может, хоть там послушают. И, кстати, мое дело, что вы приходите сюда без разрешения и… воняете.
— За огнемет тебе отдельно влетит, в этот раз заступаться не буду. Ворошилов тоже из-за катушки разозлен, — коротко, словно забивал гвозди, отрубил Батон, выходя из каюты. — А как у меня дела? — задержавшись в дверях, будто между делом сказал он, отвечая на не заданный вопрос. — Знаешь, ничего. Сплавали. Нашли
с гулькин нос. И нас чуть не сожрал непонятный черный дым. В общем, рутина.
Застыв на койке, Лера посмотрела на закрытую дверь. А ведь он в чем-то прав. Когда они в последний раз, — или, как учил говорить сам дядя Миша, крайний, — вот так нормально общались, поверяли друг другу секреты, мысли или тяготы? Да просто смеялись?
Она ведь выросла у него на руках. А теперь что? Грызутся по любому поводу. Как же их всех изменила эта чертова лодка. Все это путешествие, окончившееся ничем. А еще какой-то черный дым… Что он сказал — чуть не погибли?
Ослушаться Лера не посмела.
Смотреть в глаза остальным тоже.
— Ты чего шумишь? Что это? — удивленно спросил проходящий мимо Лериной каюты Савельев, и поймал подсумок, брошенный Батоном.
— Шмотье Ежи. Ты у нас по загранцам спец. Мне это барахло даром не нужно.
Метеоролог посмотрел вслед удалявшемуся по коридору охотнику, у которого впервые за прошедшие двадцать лет снова недобро заныло сердце.
«Судовой журнал.
Земля королевы Мод. Исследовательская станция „Новолазаревская“.