Последний поклон президента

Питерский Ярослав Михайлович

– Ну и как вам Гусев?

– А, что Гусев - нормальный мужик, он на экране только жесткий и противный, а в жизни проще, вежливый. Никогда не грубил. Всегда подтянутый. Если и пил, то не пьянел.

– А он, как вы думаете, человек абсурдный? Может что-нибудь дерзкое выкинуть?

– Дерзкое?! Нет! Не знаю, он вообще-то, по-моему, взвешенный, но напористый. И смелый! Он правду-матку режет. Одно слово - генерал, в Афгане, по-моему, по-другому и нельзя было! Там, кто не мог так, либо спивались, либо погибали!

–

Да, Афган, он многим судьбу поломал и карьеру сделал.

– А вы про Гусева спросили, потому, что мы к нему летим?

– Да, вот решил заскочить в его область, посмотреть, как там у него дела, слишком много сигналов поступает, что у него там не все в порядке. Вы-то сами ничего про Белоярскую область не слышали?

– Да, так, краем уха.

– И что?

– Да разное. Кто говорит, что Гусев там хоть порядок навел, а кто - что наоборот. Понавез там воров разных! Кого слушать, не знаешь!

– Да, вот я и хочу выяснить, что там происходит!

– Так вам что, Сергей Сергеевич, ваши помощники информацию собрать не могут?

– Помощники - это одно, а жизнь - совсем другое. Вот вы мне тоже немного помогли.

– А чем я-то вам помогла?

– Ну, про Гусева рассказали, хотя я сам, конечно, немного его знаю, но все равно, одно дело, как он держится на официальных встречах, а другое - как с вами.

– Ну, я пойду, а то скоро посадка: к Белоярску подлетаем.

– Да-да, конечно, идите, спасибо!

Президент проводил ее взглядом. Посмотрев несколько секунд на закрывшуюся дверь, он встал с кресла и сделал несколько физических упражнений. Пару раз присев, сделал резкий выпад и ударил ногой по воображаемому сопернику. Нога провалилась в пустоту, но президент удержал равновесие и зафиксировал ступню на высоте плеча. Выдержав позу, встал в исходное положение и, громко выдохнув воздух через нос, свел руки на груди.

В этот момент постучали. Президент встряхнул кисти рук и сел обратно в кресло.

– Да, войдите....

В каюту вкатился маленький толстенький советник. Он виновато улыбнулся и, нервно посмеиваясь, тихо сказал:

– Сергей Сергеевич, через сорок минут - Белоярск, готовить пресс-релизы о встречах? Служба протокола готова, ждут вашего утверждения!

– Нет, Павел Анатольевич, пока нет! Никакого протокола! Визит будет кратковременным, встреч - по минимуму: с губернатором и в Ячменево поеду. Все встречи с народом - отменить, я не готов. А когда я не готов - в толпу не пойду попугаем! Ваших пресс-релизов читать не буду! И потом, вы в них пишите одно и то же! Хоть бы что новенькое придумали! Попахивает Брежневым и концом семидесятых!

Советник виновато потупился. Президент, взглянув на него, добавил:

– Павел Анатольевич. В Ячменево - особо готовьте!

– Это к писателю Астахову?

– Да, вы же знаете, что я очень люблю его творчество!

– Да, но...

–

Какое еще "но"?

– Тут, видите ли, Сергей Сергеевич, Астахов - человек очень своенравный, он прямой и строптивый.

– Ну и что? Он гений! А гений может себе позволить быть прямым и строптивым! В отличие от вас!

– Да, я все понимаю, но Астахов... он очень уклончивый, как это говорится: без царя в голове.

– Без меня, что ли?
– президент улыбнулся.

– Нет, Сергей Сергеевич, Астахов просто может не захотеть с вами говорить и все! Он человек своенравный. Ему никто не указ!

– Так сделайте, чтобы он захотел говорить со мной, у вас еще часа три.

– Нет, Сергей Сергеевич, вы меня не поняли, это не в наших силах, как он задумает - так и сделает!

– Что, даже с президентом может не захотеть говорить?

– Я же говорю - сам себе режиссер...

Президент неожиданно рассмеялся. Советник в смущении смотрел на него и не мог понять, отчего тот смеется, от гнева или от радости, и что последует за этим смехом.

– Ха! Ну, рассмешили! Прекрасно! Наконец-то нашелся хоть один человек, кто может мне в открытую отказать, значит, не все в нашем государстве - холопы! Есть люди, которые все-таки свое достоинство имеют! Молодец Астахов, воистину - талант и гений, настоящий сибиряк!

Советник попробовал улыбнуться. Но президент вдруг помрачнел и сурово сказал:

– Я не знаю, как вы будете уговаривать Астахова, но я хочу с ним встретиться! Не будет встречи - завтра можете считать, что в новостях расскажут о вашей отставке в связи с переходом на другую работу! Ясно?!

Советник икнул и попятился назад. Он быстро закивал почти лысой головенкой и забормотал:

– Ясно, ясно! Сергей Сергеевич, разобьюсь в лепешку, а этого Астахова уговорю!

Президент вновь улыбнулся и стал приветливым. Как будто не было мгновенной вспышки ярости. Так перевоплощаться его учили в молодости - в спецшколе КГБ.

– Да, принесите мне еще раз послушать эту запись разговора Гусева и Осиновского, я хочу кое-что проанализировать перед встречей с ним!

– Будет сделано!
– Советник растворился за прямоугольником двери.

Президент посмотрел ему в след и брезгливо сплюнул. Через минуту в комнату вошла помощница и бесшумно положила на столик миниатюрный диктофон с наушником. Президент благодарно ей кивнул. Помощница улыбнулась и исчезла с легкостью сказочной феи.

Вообще президент не любил Гусева. Строптивый губернатор и отважный вояка, генерал раздражал его своим упорством и внутренней силой. А президент терпеть не мог уверенных людей. Гусев на его беду относился именно к таким. Заняв третье место на выборах в девяносто шестом, генерал, словно метеорит, ворвался в элиту кремлевской политики и подавил своей энергией многих старожилов с Красной площади.