Последний присяжный
Шрифт:
Ти-Ар Мередит получил шестьдесят один процент голосов, огромный перевес. Тео — восемьдесят два процента, старая артиллерия осечек не дает. Мы напечатали восемь тысяч экземпляров своего спецвыпуска и продали их все до одного. Я стал верным сторонником ежегодных выборов. Вот она, демократия во всей своей силе.
Глава 28
В 1971 году, за неделю до Дня благодарения, Клэнтон потрясла новость: один из его сынов пал во Вьетнаме. Пит Муни, девятнадцатилетний старший сержант, нарвался на засаду неподалеку от города Хюэ в центральной части страны. Несколько часов спустя было найдено
Я с семейством Муни знаком не был, а Маргарет, разумеется, была. Она позвонила мне, сообщила новость и попросила несколько дней отпуска. Их семьи много лет жили на одной улице. Ее сын и Пит дружили с детства.
Порывшись в архиве, я нашел в одной из газет за 1966 год рассказ о Марвине Ли Уокере, чернокожем парне. Он оказался первой в округе жертвой Вьетнама. Это случилось до того, как мистер Коудл заинтересовался подобного рода вещами, поэтому освещение события в «Таймс» было позорно скудным. Разумеется, на первой полосе — вообще ничего. На третьей — всего сотня слов, без фотографии. В те времена в Клэнтоне понятия не имели, где вообще этот Вьетнам находится.
Значит, молодой человек, который не имел возможности ходить в хорошую школу, вероятно, не мог голосовать и наверняка не смел пить из фонтанчика перед зданием суда, был убит в стране, которую мало кто в его родном городе мог бы даже найти на карте. Тем не менее его смерть считалась почетной и правильной. С коммунистами следовало сражаться, где бы ты их ни нашел.
Маргарет терпеливо пересказала мне все, не упуская детали, необходимые для очерка. Пит окончил школу в Клэнтоне в 1970 году. Успешно играл за школьную команду в футбол и бейсбол, неизменно в течение трех лет участвуя в самых ответственных соревнованиях. Он был отличником, планировал поработать пару лет, скопить денег и поступить в колледж. Но ему не повезло: в списке призывников его фамилия оказалась среди первых, и в декабре 1970-го он получил повестку. По словам Маргарет (этого я, конечно, писать не собирался), он очень не хотел проходить курс боевой подготовки, и они с отцом несколько недель отчаянно спорили насчет войны. Мальчик намеревался уехать в Канаду, чтобы избежать призыва. Но отец панически боялся того, что его сына сочтут лицом, уклоняющимся от службы. Тогда их имя будет обесчещено и все такое прочее. Он назвал сына трусом. Сам мистер Муни служил в Корее и на дух не переносил никаких антивоенных движений. Миссис Муни пыталась их примирить, в душе она очень не хотела отправлять сына на столь непопулярную войну. В конце концов Пит сдался, и вот теперь его привезли домой в цинковом гробу.
Отпевание происходило в Первой баптистской церкви, активными прихожанами которой Муни были издавна и в которой Пита крестили в возрасте одиннадцати лет. Это было большим утешением для семьи и друзей. Теперь Бог призвал мальчика, хотя он и был еще слишком молод, к себе.
Я сидел рядом с Маргарет и ее мужем. Это было первое и последнее в моей жизни отпевание девятнадцатилетнего солдата. Сосредоточившись на созерцании гроба, я старался не слышать всхлипов, а порой и рыданий, раздававшихся вокруг. Школьный тренер Пита произнес хвалебную надгробную речь, которая осушила слезы всех присутствующих, в том числе и мои.
Я едва видел согбенную спину мистера Муни, сидевшего впереди. Какую невыразимую муку испытывал этот человек!..
Час спустя все вышли из церкви и направились на кладбище, где после проведенной по полной форме пышной военной церемонии Пит обрел
До чего же напрасная гибель, повторял я про себя, возвращаясь в одиночестве в редакцию. В тот вечер, по-прежнему в одиночестве, я проклинал себя за трусость, за то, что не возвысил свой голос против войны. Ведь я редактор газеты, черт подери! Независимо от того, соответствовал я этой должности или нет, я был единственным в городе владельцем газеты. И если какая-то проблема казалась мне очень важной, я, разумеется, располагал возможностью и был обязан довести до читателей свою точку зрения.
Участь Пита Муни к моменту его гибели разделили уже более пятидесяти тысяч его ровесников-соотечественников, хотя военное командование подло занижало число потерь.
В 1969 году президент Никсон и его советник по национальной безопасности Генри Киссинджер пришли к выводу, что войну во Вьетнаме выиграть невозможно, точнее, что Соединенным Штатам не следует больше пытаться это сделать. Но свое мнение они держали при себе, продолжая призывать юношей в действующую армию. Напротив, руководители государства цинично делали вид, будто уверены в успешном исходе войны.
С того момента, когда они пришли к своему решению, до окончания боевых действий в 1973 году погибло еще около восемнадцати тысяч молодых людей, в том числе и Пит Муни.
Я поместил редакционную статью на первой полосе внизу под большой фотографией Пита в армейской форме. Я писал:
"Смерть Пита Муни обязывает нас задаться вопиющим вопросом: что, черт возьми, мы делаем во Вьетнаме? Блестящий ученик, талантливый спортсмен, лидер класса, в будущем, вероятно, лидер общины, один из самых ярких и лучших среди нас, он убит на берегу реки, названия которой мы никогда не слышали, в стране, до которой нам нет никакого дела.
Официальная причина, которую нам огласили двадцать лет тому назад, состоит в том, что мы должны сражаться там с коммунизмом. Когда мы видим, что коммунизм расползается, мы, выражаясь словами бывшего президента Линдона Джонсона, обязаны принять «...все возможные меры к тому, чтобы не допустить дальнейшей агрессии».
Корея, Вьетнам. Теперь наши войска присутствуют уже в Лаосе и Камбодже, как бы президент Никсон этого ни отрицал. Какая страна будет следующей? Неужели мы и впредь будем вынуждены посылать своих сыновей повсюду, по всему миру, чтобы участвовать в чужих гражданских войнах?
Вьетнам был разделен на две страны после того, как французы в 1954 году потерпели там поражение. Северный Вьетнам — бедная страна, которой правит коммунист по имени Хо Ши Мин. Южный Вьетнам — бедная страна, которой правил свирепый диктатор Нго Дин Дьен до тех пор, пока его не убили в 1963 году во время восстания. С тех пор страной управляют военные.
Вьетнам находится в состоянии войны с 1946 года, с того самого момента, когда французы предприняли роковую попытку остановить коммунистов. Они потерпели сокрушительное поражение, и тогда мы ринулись в гущу событий, чтобы показать всем, как нужно воевать. Наш провал оказался даже более впечатляющим, чем французский, и это пока не конец.