Последний расчет
Шрифт:
Гунарстранна кивнул.
– Ясно. – Она направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. На полпути притормозила и посмотрела на него сверху вниз. На белой стене над ее головой висела картина – современный пейзаж, написанный в ярких синих и желтых мазках – небо. – То, что он сделал, он сделал точно не ради меня! Его заботят только он сам и его потребности.
– По-вашему, он ее изнасиловал?
– Он? – Она хмыкнула. – Нет, что вы! Он ни за что не поступит так банально. Его действия пронизаны единственной целью: избежать скандала,
– Скандала? – удивился Гунарстранна. – Какого скандала? Ведь ваш муж не был вашим соучастником!
Она покровительственно улыбнулась:
– Вы неправильно меня поняли, умник! Он боится не наказания, которое ждет меня за то, что я сделала с Хелене. Он боится наказания за свои поступки! Боится, что на суде всплывет правда о нем… что я расскажу, как он полжизни издевался надо мной! – Заметив непонимающее выражение на лице Гунарстранны, она в отчаянии тряхнула головой. – Ну что, дошло до вас, наконец? Эрик не тот, за кого его все принимают! Он настоящее животное…
Услышав последнее слово, Гунарстранна недоверчиво поморщился. Сигри сделала шаг вниз. Он поднялся на одну ступеньку ей навстречу. Она крепко ухватилась за перила.
– Презирайте меня, – прошептала она. – Смейтесь надо мной. Вы ведь не знаете, что чувствуешь, когда лежишь на кровати голая, связанная по рукам и ногам… а в соседней комнате спит ребенок! Вы не знаете, что значит служить денно и нощно человеку, который получает удовольствие, причиняя вам боль… а потом нужно одеваться и сопровождать своего мучителя на ужин в какой-нибудь великосветский клуб, выбирая такие платья, под которыми не видно синяков и ссадин! При людях нужно улыбаться и шептать нежности в ухо того же человека, чтобы не привлекать к себе внимания и сохранять видимость благородства его облика. Что, трудно? Вашего скудного умишки на такое не хватит! И все же подумайте, каково мне жилось все эти годы! Я вынуждена была пресмыкаться перед этим недостойным существом, потому что когда-то по глупости рассказала ему о самой большой ошибке в своей жизни – о единственной ошибке!
– Почему вы от него не ушли?
– Вы еще спрашиваете!
Гунарстранна протянул к ней руки:
– Он угрожал вас выдать? Угрожал пойти в полицию и рассказать, что ему известно об убийстве Хелене Локерт?
– Уже теплее, умник!
– Значит, выходит, он убил бедную девушку, чтобы… – Гунарстранна задумался, выбирая нужное слово, – чтобы сохранить тайну?
– Он задушил Катрине, чтобы никто не узнал, кто убил ее мать! Как только станет известно, кто убил Хелене, он утратит свою власть надо мной. И уже не помешает мне рассказать, что он со мной вытворял!
– Помогите мне его схватить, – попросил Гунарстранна.
Сигри Хёугом покачала головой.
– Нет, вы меня ни на что не уговорите! – обреченно произнесла она. – Гунарстранна, давайте будем честными друг с другом. У вас ведь практически нет улик!
– Вы правы, – согласился
Она расхохоталась:
– Господи спаси! Почему я должна вам помогать?
Гунарстранна отмолчался. Сигри Хёугом метнула на него презрительный взгляд.
– Потому что так больше продолжаться не может, – ответил наконец Гунарстранна.
Она снова расхохоталась – холодно и грубо.
– Да неужели? – Вытянув губы, она передразнила его: – «Так больше продолжаться не может!» – Она сделала еще шаг вниз. – А вы подумали, что я больше двадцати лет живу с окровавленными руками? Вам не приходило в голову, что наконец сбылось то, о чем я мечтала двадцать лет? Наконец-то у меня появилась власть над ним! Наконец, наконец, наконец сила на моей стороне!
– Неужели вы в самом деле этого хотите?
– Ничего на свете я не хочу больше! – закричала Сигри.
Она наклонилась вперед, тяжело дыша. Волосы ее растрепались, лицо, на котором ненависть и ярость прорезали глубокие морщины, как будто постарело на много лет. На губах выступила пена.
– Тогда помогите мне не ради себя, – взмолился Гунарстранна. – Ради нее! Возможно, вам представилась возможность хоть что-то исправить… Вам ведь и этого хотелось, да? Вам хотелось справедливости для Катрине?
Сигри глубоко вздохнула, как будто сдерживая очередную вспышку. Закрыла глаза и решительно покачала головой.
– Нет так нет, – сказал Гунарстранна. – И тем не менее вам придется пойти со мной.
Когда она наконец открыла глаза, в них стояли слезы.
– Существует срок давности. – Она развернулась и снова принялась подниматься по лестнице.
Гунарстранна шел за ней по пятам.
– Это мы еще посмотрим, – сказал он ей в спину. – К счастью, не я решаю, есть ли срок давности для таких преступлений, как убийство Хелене Локерт.
Она резко остановилась.
– Я полицейский, а не судья, – продолжал Гунарстранна. – Но, надеюсь, вы не станете оказывать сопротивление при аресте. Тогда мы оба окажемся в неудобном положении. – Он криво усмехнулся.
– Нет, конечно, – удивленно ответила она, проводя руками по платью, как будто стряхивала с себя что-то неприятное. – Мы взрослые люди. – Она схватилась за дверную ручку. – Мне нужно переодеться. Чего вы от меня хотели?
– Позвоните ему и скажите, что вы побывали в доме престарелых в воскресенье.
– Сказать, что я была у Рейдара, навещала его?
– Да.
– И больше ничего?
Гунарстранна закашлялся, глядя ей в лицо, – она улыбалась.
– В чем дело?
– Да мне просто смешно, – ответила она. – Я уже все ему сказала!
– Вы сказали ему?.. Когда? – Гунарстранна дернулся. Подбежал к ней. Его губы дрожали. – Хватит блефовать! Когда вы ему сказали?
– Сегодня рано утром.
– Вы лжете.
Она покачала головой:
– Я столько лгала самой себе, что больше не могу.