Последний рассвет
Шрифт:
— Придите… — отчаянно позвал Хадзиме.
Хавасан вынырнул из серой мути. Чумазый, что добытчик угля, он хромал. Его правая рука болталась в плече, как чужая, левой он опирался на копьё.
— Мой повелитель не ушёл! — произнёс он вдохновенно, и, споткнувшись о мёртвого, свалился. Глаза генерала сверкали, озаряя лицо.
— Сюда, на помощь! — заголосил он, протянув руку кверху и размахивая какой-то яркой тряпицей.
Грохот ослабел, но земля ещё подрагивала. И после того, как пыль опала, они увидели бушующую стену морской воды, фосфоресцирующую, вышедшую из берегов, поднявшуюся настолько высоко, что в ней утонули не только прибрежные скалы, но и весь полуостров
— Н-не… может быть, — лишь проговорил Хавасан, не отводя слезящегося взгляда. — Отсюда невозможно увидеть море.
Могучие валы, переливающиеся сине-зелёным пламенем, блистающие крошечными огоньками мириад микроскопических животных, обрушились мощным тараном на горы Кисо и Акаиси, сметая все города и селения на пути, и только вал укреплений Риозо ослабил натиск океана, сработав волноломом. Разъедающая раны солёная пыль моря Токай маревом плыла над толстыми змеями густой бурой и лиловой грязи, над руинами, осколками гор. Но это была только первая волна!
Где-то далеко в океане землетрясение на Хондо вызвало худшую катастрофу: взорвался вулканический остров. В мгновение ока многотонная масса земной тверди ухнула под воду, всосала гигалитры морской воды и выстрелила в стороны такой мощью, словно вода была порохом. В самом очаге волны были плотны, но невелики, потому что толща воды поглощала мощь взрыва, но ближе к побережью Японии, набирая высоту на шельфе, блестящие валы росли, увеличиваясь. Выше и выше, толще и громадней, становился гребень волны по мере того, как она изгибалась, готовясь к прыжку. И вот она с грохотом обрушилась на Ямато массой черноты и тонн воды! На глазах громадные острые скалы смыло, будто тории.
Не помня себя от ужаса, Белый Тигр, подгоняемый выкриками охромевшего Хавасана и Накомото, которого нашли целого и невредимого под стволом разбитой сосны, бежал вниз по склону холма вслед за выжившим остатком своего воинства.
Гигантский вал второй волны цунами вырос до небес, приблизился, закрыв солнце, погрузил горы во тьму. Во мгле, холодной и пронизанной солёными морскими брызгами, разносящимися ветром, стало не видать земли и неба. Парализованные страхом, самураи и военачальники спотыкались и падали, вставали и снова неслись со всех ног, бросая всё — оружие, доспехи, шлемы… Выкатываясь со склонов на тропы, точно камни, они не думали ни о чём, кроме спасения своих жизней. Когда дикий ужас до безнадёги берёт верх над человеком, он готов пожертвовать чем угодно, лишь бы выбраться из беды, отдалить миг того страшного забытья, откуда не бывает возвращения. И сейчас, не щадя себя, выжимая последние силы и калеча кости, люди спасались бегством.
Волна издевательски нависла над бегущими, но ещё не захлёстывала, её громкий шелест и морозные пары достигали несущихся самураев. Застыв на миг, она едва не смыла Белого Тигра с окрестными горами вместе, едва не уничтожила тысячи миров, ведь смерть каждого человека — это смерть одного мира. Триединый грозный лик океанского владыки Сумиёси, восседающего на черепахе, почудился сёгуну в бурунах волны…
Потеряв надежду, обессилев, Хадзиме упал в мокрую землю и отчаянно молился Сусаноо, тоже владыке ветров и морских пучин, — страстно, как никогда в жизни. Душа вот-вот лишится тленного тела, вот-вот растворится в бесконечно мрачном забытьи. Он бормотал, ощущая себя плывущим в предсмертной зыби. Руки слепо и судорожно ощупывали тело, будто пытаясь удостовериться, живо ли оно.
Такого не могло быть, но ветер внезапно гулко завыл, его порывы хлестнули по вершине нависающей волны, вмиг обратили
Но случилось чудо: боги договорились. Море успокоилось, и весёлым хороводом понеслись в бешеной пляске высокие волны, оставляя на земле миллионы морских обитателей на поживу пернатым. Трепеща крыльями, медленно взмывали вверх, навстречу лёгкому бризу, огромные птицы; бакланы, буревестники расклёвывали рыбу, креветок, осьминогов. Птичий гомон усилился, когда над водой появилась стая раздражённо каркающих морских глупышей. Выделывая причудливые пируэты, они метались на солнечной дорожке, где волны, большие и малые, капли да брызги походили на расплавленное серебро, а вода потеряла зловещий цвет и превратилась в сверкающий поток. Земля перестала грохотать и трястись. Природа ожила и наполнялась звуками мира.
Словно очнувшиеся от кошмарного сна, самураи медленно поднимались, оглядывались настороженно. Повсюду мусор, камни, сплошные обломки и развороченные строения бывшей линии укреплений. На месте одиноких хижин и селений — руины.
— Мы — живы! — радуясь, крикнул Хавасан, и вдруг спохватился — рука жутко болела.
— Да, да! — поддержали оставшиеся в живых. — Хвала богам!
Как безумные, люди, причём недавно бывшие смертельными врагами, плясали от счастья, обнимались, хохотали и подбирали с земли и подбрасывали шлемы, потрясали брошенным недавно чужим оружием.
— Что с вами, оякатасама? — взволнованно проговорил Накомото, наклонившись. Хадзиме, тяжело перевернувшись на спину, бессмысленно глядел в небо. Мертвецки бледный, он шевелил губами и прерывисто дышал. На худом лице, шелушащемся от сухой грязи, застыло неопределённое выражение.
— Что с вами, господин? — припал к нему Хавасан. — Ответьте! Лекаря, лекаря!..
Белый Тигр, словно лишённый рассудка и сил, лежал и молчал, а полуденный ветер трепал его длинную смоляную чёлку.
Через несколько дней склоны холмов предгорий хребта Кисо, омытые солёным гневом океана, густой зеленью встретили пилигримов — монахов из Этидзен, отправившихся в странствие по новым святым местам, где богами было явлено чудо.
Первые виноградные усики на узловатых лозах каскадом спадали по стволам бамбука. Маленькие змеи заползали на камни, и, разводя мелкую зыбь, мягко скользили в стоячую воду и плавали в заводи, выставляя головки, как любопытные дети. Боящиеся солнца москиты слетелись в тень, и громко звенели над водой прудов, появившихся тут недавно.
Глава 18
Много дней Шиничиро и Хаору, чудом успевшие вовремя смыться из Ацута в Исэ через пролив, следили за группой буси, которые под моном «Пылающего рассвета» ограбили разорённую стихией территорию Ацута и теперь везли добычу в Осаку. Самураи леди Коридвен двигались по провинции Ига на юго-запад, со стороны Набари в посёлок Уда. Горная страна здесь проходима, но сильно изрезана долинами, поэтому местные кланы вели вполне независимое существование, стараясь не очень высовываться на политическую сцену. Свежо ещё впечатление от нашествия армии Оды Бадафусы и последующего после разгрома искоренения смутьянов икко-икки.