Последний раз, когда я видел её
Шрифт:
– Я тоже, – честно сказал он. – И я не шутил, когда говорил, что беспокоюсь о тебе. Если этот человек причинил тебе боль, я хочу знать.
Харли немного наклонилась вперед и кивнула, при этом уголки её губ опустились вниз.
Гнев пронзил Дилана с такой силой, что ему пришлось отвернуться от неё, чтобы восстановить самообладание. Опустив руки по бокам от своего тела и сжав их в кулаки, он представил, с каким бы удовольствием врезал по лицу этого мудака. Только за то, что он посмел притронуться к Харли.
Когда её ладонь опустилась на его плечо, он застыл.
– Это было давно.
– Но
– Потому что ему всё сошло с рук, из-за того, что никто не поверил мне.
Внутренности Дилана содрогнулись. Он прекрасно понимал, о чем она говорит.
– Я верю тебе.
Печаль в её глазах утихла, уступив место надежде.
Выпрямившись, Харли вытерла мокрые щеки:
– Все случилось в тот год, когда мы переехали сюда. Мне было тринадцать. В школе занимались сбором средств, и я очень хотела выиграть главный приз. Глупо, потому что я даже не могу сейчас вспомнить, ради чего так старалась. – Она покачала головой. – В общем, я направилась в ваш квартал, думая, что здесь живут богачи. Я ходила от одной двери к другой со своим маленьким блокнотом, пытаясь уговорить людей что-нибудь купить. Большинство говорили вежливое «Нет» или захлопывали дверь прямо перед носом. Я серьезно переоценивала желание людей купить рождественскую оберточную бумагу и печенье по завышенным ценам.
Смех от пережитого самоунижения сорвался с её губ, и прекратился так внезапно, что Дилан не успел к ней присоединиться.
– Но мистер Паккард впустил меня. Он сказал, что купит парочку вещей, но ему нужно взять чековую книжку. Как идиотка, я последовала за ним. В то время я ничего не знала про слухи, которые ходили по городу. – Дилан положил руку на её колени, призывая ее продолжать, одновременно делая все возможное, чтобы сдержать свой гнев. – Когда мы вошли внутрь, он закрыл за собой дверь и пригласил меня в гостиную, где предложил присесть. Я села на диван и ждала, когда он вернется с чековой книжкой. Когда он вошел в комнату... – её нижняя губа задрожала, и Харли прикусила её. Дилан не хотел больше ничего слышать. Он не был уверен, что хорошо это воспримет. Но он должен был ради Харли. – Он... хм... он напал на меня.
– Хочешь сказать, что он изнасиловал тебя?
Она решительно покачала головой:
– Не совсем. То есть... ты... знаешь... не совсем так. Он использовал только свои руки.
Замолчав, она глубоко вздохнула, быстро перебирая пальцами на своих коленях.
– Когда я ушла, то чувствовала себя так глупо. Я была так потрясена, так напугана, что даже не попытался его остановить. Я просто позволила ему сделать это со мной.
Слезы скользнули по её щекам.
– О, Харли. – сердце Дилана сжалось, он смахнул её слезы. – Не обвиняй себя.
Кивнув, она выдохнула:
– Сначала я никому не рассказывала. Думаю, мне было слишком стыдно. И он заставил меня пообещать, что я буду молчать. Но потом я услышала, что о нем говорят, и подумала, что должна рассказать моему отцу. Так я и сделала.
– Но он тебе не поверил? – Дилан был в шоке. Как отец мог так поступить?
– Нет, – ответила Харли, скривив губы, словно пыталась сдержать слезы.
– Почему?
– Я слишком много врала после смерти мамы. Отец был настолько погружен в работу, что я чувствовала себя ненужной,
– Почему он хотя бы не попытался разобраться в этом? Особенно зная о прошлом парня?
– В том-то и дело. Не было способа получить доказательства: с тех пор прошло несколько недель, и совершенные им действия нельзя назвать изнасилованием. Папа подумал, что я обвинила мистера Паккарда из-за слухов. Типа он был легкой мишенью.
Голова Дилана шла кругом, ведь в этом не было никакого смысла.
– Слышал историю о мальчике, который плакал и кричал: «Волки! Волки!»? Думаю, что я – женский аналог, делавший тоже самое. Может, мне стоило внимательнее читать подобные рассказы в детстве.
– Сочувствую. – Это единственное, что мог сказать Дилан. – Это не твоя вина.
Он жалел, что не мог ничего сделать, чтобы исправить ситуацию и как-то отомстить за Харли. Она заслуживала справедливости.
И тут, его как обухом по голове ударили.
– Я видел его перед домом.
– Что?
– Да, – он кивнул. – Примерно за неделю до убийства Лорен, я ехал мимо её дома, и увидел мистера Паккарда.
– Ты уверен? – её брови нахмурились.
Дождь возобновился с новой силой, барабаня по крыше грузовика. Сиденья машины пахли сыростью. Дилан потер ладони.
– Абсолютно уверен: мистер Паккард был тем парнем, которого я видел перед домом Лорен.
– Что он там делал?
– Просто стоял на тротуаре, глядя на дом. – он пожал плечами. – Я не особо размышлял об этом, потому что многие люди были очарованы этим домом.
Харли выпятила губу, прикусила ее, прищурив глаза, глубоко задумавшись.
– Недостаточно доказательств, но уже что-то.
– Какое доказательство нам нужно?
– Не знаю. – она покачала головой. – Но я уверена, что это был он. Он – убийца.
– Что ты собираешься делать?
– Мне нужно поговорить с папой. Возможно, у полиции что-то на него есть. Если мы объединим все, что знаем, может быть, этого будет достаточно.
– Но все, что у нас есть – слова.
– Мне этого достаточно.
20
Харли редко бывала в полицейском участке. Много лет назад она убедилась, что не стоит беспокоить своего отца во время работы. Но сегодня вечером она не хотела ждать, пока он вернется домой. В тускло освещенном участке стояла полная тишина. Из-за того, что было уже поздно, при входе она не обнаружила ни одного охранника. Единственный, кого видела Харли, – её отец, сидящий за своим столом, сгорбившийся над папкой с файлами.
Когда он заметил её, то его глаза расширились, а брови полезли на лоб. Закрыв папку, он громко прочистил горло.
– Харли? Что ты здесь делаешь? – произнес он своим типичным отцовским тоном. Только более злым и раздраженным.
Ух ты, что-то новенькое?
– Мне нужно поговорить с тобой, – уверенно сказала она, выпятив подбородок.
Возможно, папа не заботился о ней должным образом, но она была истинной дочерью своего отца. Однажды он это увидит. Однажды он будет гордиться ею.