Последний реанорец. Том I и Том II

Павлов Вел

Сегодня я выхожу на арену самым последним на круге — шестнадцатым, и как сказал Устинов, Тулаев теперь будет ставить только на меня. А ещё все их посиделки в ложе князя Астраханского княжества продлятся все пять дней.

А далее случилось то, чего я и боялся. Под звук мельтешащих воинов, безумствующий и ликующий крик толпы, я не заметил, как задремал.

— Шестнадцатые номера ко мне!

— Шестнадцатые номера ко мне!

— ВТОРОЙ ШЕСТНАДЦАТЫЙ НОМЕР, ТВОЮ МАТЬ, ТЫ ГДЕ?

Вынырнуть из сладкого сна, резко встрепенувшись, мне удалось

только тогда, когда администратор перешел на раздраженный вопль!

— Здесь! — выкрикнул я, быстро направляясь к выходу на арену под озадаченные взгляды многих оставшихся бойцов.

Рога беса мне в зад! Опять уснул, прямо как и… вчера?

— А? Лазарев? Опять ты? Снова дрых небось?! — ругнулся с лёгким раздражением вчерашний распорядитель, правда сегодня он был до безобразия слащаво прилизан. Даже жутко стало. — Еще одна такая выходка и дисквалификацию схлопочешь! Понял меня?

— Понял-понял, господин распорядитель… — вяло отозвался я, со слабым зевком.

— Тогда шагайте оба туда, и покажите хороший бой! — в приказном тоне заключил тот.

Хороший бой? Поверь, он всем понравится.

— Неужели ты так обделался, когда узнал, что я буду твоим противником и хотел сбежать? — заржал весело мой оппонент — светловолосый парень лет двадцати пяти, закинув расслабленно руки на протазан, а сам протазан был переброшен через плечи за затылком.

Это что еще за прыщ? Пришлось даже приглядеться к этому без пяти секунд мертвецу.

А! Вспомнил, это ведь вчерашний вояка, который оформил первую смерть и из-за того мёртвого страдальца на меня и обратили внимание. Похоже, мне выдался шанс отомстить за моего «покровителя».

— Конечно, я тебя сразу узнал, — улыбнулся, весело тому подмигивая, и запрыгивая на арену. — Ведь ты без пяти секунд обезглавленный труп…

Но на мой ответ тот лишь надменно расхохотался и тут же фыркнул, прямо как я порой, параллельно запрыгивая на канвас:

— Сейчас увидим, на что горазд, мелкий юнец…

А далее стал разноситься уже голос диктора:

— Ииииитааак!!! Наши претенденты на арене! И по моей команде! — скомандовал он. — Витязи… В бой!!! Ветераны… В бой!!! Варталы… иииии в бой! Не огранённые…

Обещал ведь устроить кровавое шоу, и я вам его устрою. Голова самопроизвольно дёрнулась немного вверх и чуть правее, взгляд устремился туда, где располагались дворянские вип-ложи, и вёселая улыбка заиграла на моих губах.

— ….ииииии в бой!!! — заревел ведущий после небольшой паузы.

Стоило ему закончить, и пока тот, надеюсь, еще не успел оторвать от нас своего взгляда, стал действовать.

Сделал шаг, после второй… а на третьем… схватка уже завершилась, а после я уже отряхивал спиральное лезвие от капель и ошметков плоти моего оппонента.

Горячая алая кровь ручьем хлынула из обезглавленного тела и залила солидную часть канваса, а голова протазанщика с застывшим изумлённым взглядом откатилась куда-то в сторону.

Реанорец всегда держит своё слово.

— Аре кате

ла тийз нор ам эс фэр… человек… — шепнул совсем тихо, ведь даже не удосужился узнать его имени. — Тебе просто не повезло…

А следом озадаченно-удивленный, и чуточку сбитый с толку голос диктора, наконец, ворвался в мои уши:

— Эммм… что?!.

И как мне показалось, весь зал на мгновение притих.

* * *

Вип-ложа Грановских.

В ложе правящего рода Астраханского княжества, как и всегда, было весело, радостно, шумно. Интерес к аренарию с каждым днём нарастал, ведь были объявлены ставки на участников. Поэтому громкие обсуждения, девичьи и женские дискуссии, мужской гвалт, дворянские разногласия, жаркие споры и диспуты происходили постоянно и повсеместно на каждом метре собственности Грановских.

А более всех, как и всегда выделялись самые влиятельные и богатые рода княжества. Тулаевы, Аскархановы, сами Грановские, Ветвицкие и Ежовы, а уже после них все остальные.

Впервые за долгое время Трубецкая, которая находилась в бессменной компании скучающей Потёмкиной и извечно серьёзного Решетникова с таким неподдельным интересом наблюдала за боями не московского и питерского аренария, а самого обычного царицынского.

И такие странные, но мимолётные изменения не укрылись от внимательных и цепких глаз государева жандарма.

— Алина Юрьевна, могу предположить, что вас заинтересовал некто из участников? Заметили в ком-то из них… — мужчина со слабой улыбкой мимолётно указал рукой на разгоревшиеся внизу схватки, — скрытый потенциал? Ведь ваш род один из тех, кто славится не только одарёнными, но и воителями. Вы много лучше должны в этом смыслить. Даже больше меня. К тому же ваш дядя изгой и редко бывает дома.

— Вы в чём-то правы, Сергей Петрович, — одними уголками губ подтвердила Трубецкая домыслы жандарма, изредка косясь на жаркие споры местной знати. — Но пока это лишь догадки, могу и ошибаться.

— Правда? — приободрилась вдруг Потёмкина, которая до сей поры витала со скучающей гримасой в облаках. — А почему мне не сказала? — с некой обидой вопросила та.

— Куня, если бы я тебя воодушевила, и позже, мои догадки не подтвердились, ты бы первой меня придушила, — с лёгкой грустью призналась Трубецкая. — И не забывай, как к нашей с тобой дружбе относятся наши родичи.

— Они насквозь прожженные маразматики и ничего не понимают, — отмахнулась беззаботно та от замечания. — Ну? Не томи! Кто он такой? Он уже сражался? — с сияющим взглядом тихо прошептала девушка, подскакивая со своего кресла и во все глаза наблюдая за аренами.

— Куня, ты же ведь не думаешь, что я тебе вот так прямо всё выложу? — делано возмутилась магиня.

— Ах ты… интриганка! — выпалила с ехидной улыбкой Черная Боярышня.

— От интриганки слышу, — не осталась в долгу Трубецкая. — Тебе напомнить, что ты вытворяла в академии?