Последний реанорец. Том III
Шрифт:
Государь?.. Император?!.. Твою мать!.. Дерите меня в уши и глаза все феи Зеленвальда! Этого еще не хватало. М-да… Еще и куковать придется в столице безвылазно. Но, похоже, эти прилипалы, не дадут мне спокойной жизни. Да и без них я чую, найдутся придирчивые смертники в лице уже известных наблюдателей. Ладно, видимо сидеть мне в Москве до самого приёма Трубецких. А жаль, хотел хоть мельком взглянуть на местные стигмы и пятна.
Первое кольцо. Москва.
Родовое имение Воронцовых.
Личный
Вечер…
— Что скажешь по поводу нового столпа? — осведомился тихо Николай, что-то рассматривая за окном, стоя спиной к сыну, который весь напряженный сидел на удобном диване за его спиной.
— Ты и сам всё видел, — мрачно отозвался Влад, то и дело продолжая прокручивать в голове огранку Лазарева. — В этом ты смыслишь больше меня, ведь и сам столп империи.
— Сейчас я спрашиваю, что думаешь ты…
— Мне он не нравится, — холодно и почти сразу изрёк парень, исподлобья прожигая спину отца. — Дерзкий, наглый, к тому же он шваль. И плевать на тот закон!
— Тут я с тобой солидарен, он мне тоже не нравится. Но сейчас я спрашиваю не о его положении, а о физических и магических возможностях, — бесстрастно заметил Николай, медленным шагом возвращаясь обратно в своё кресло. — Ты сможешь с ним соперничать?
— Не знаю, отец, слишком мало информации, — нехотя покачал головой парень.
— А из того, что успел увидеть? — не унимался князь, повышая голос.
На пару мгновений в комнате повисла тишина, а молодой человек всё никак не решался поднять головы.
— Едва ли… — тихо заключил Владислав.
— Это плохо, сынок. Это очень плохо! А ведь ты наследник. Такой же, как и Акинфов с Аксаковым. Давыдова я не считаю, он второй сын. И всё происходящее мне очень не нравится! — немного грубовато проговорил мужчина. — Простолюдин явился не пойми откуда и разнес в пух и прах всё, что только возможно. Все устоявшиеся негласные законы о непоколебимости дворянства. Да еще и огранился на магистра. Ты понимаешь, что это плохо скажется на репутации? Причем не только нашей, но и большего числа знати. Да, многим на это будет плевать, прецеденты бывают разные, но также и многие будут недовольны этим Лазаревым. Он выскочка из народа! По-хорошему от него необходимо было бы избавиться, слишком он будет бросаться в глаза. Вот только он сейчас у всех на слуху, и это чревато, да и Трубецкой с Потёмкиным вечно ошиваются рядом. Я уж молчу о том, что он еще и простолюдин. Правда, это вскоре будет поправимо, но моего мнения это не изменит. Понимаешь, к чему я клоню, сынок?
— Понимаю, — твёрдо произнес Владислав, чуть приободрившись. — А что с Осокиными? Они не будут мешаться под ногами.
— Мы хоть с ним и деловые партнёры, но в последние дни он замышляет нечто… — мужчина на миг осекся, подбирая слова. — …не красивое, скажем так. Не удивлюсь, если он своего ублюдка захочет принять в род.
— Ублюдка и в род?! — вспыхнул парень, вскакивая на ноги. — Он хочет опозориться?!
— А что ты хотел? — усмехнулся понимающе князь. — Отныне он столп-одиночка. Причём, необычайно силен для своего возраста. Ты сам скоро во всём убедишься. Некоторые главы родов не будут ходить вокруг да около и начнут сулить ему небесные блага и собственных дочерей, чтобы породниться. Особенно
— А что Романовы? — совсем тихо задал логичный вопрос княжич.
— Ты сейчас о Виктории говоришь или о её брате? — хохотнул весело Воронцов, прекрасно понимая все амурные терзания сына. — Или ты и на неё тоже свой глаз положил? Жирно не будет? Ты сначала добейся своей Прасковьи. Покамест он тебя только калечит. Обуздай её как и подобает мужчине! Стань сильнее! У тебя теперь появился соперник, похоже…
После слов отца взгляд парня мгновенно вспыхнул надеждой и просиял.
— То есть ты не против их двоих?
— Я никогда не был против подобного. Да, из всего молодого поколения, ты более всех подходишь им. Точнее… подходил, — скривился резко мужчина.
— Отец, поверь, я приложу все свои силы, но добьюсь своего! — клятвенно произнес он, поднимаясь с дивана. — Я уничтожу Лазарева. Обещаю. К тому же и парни на месте сидеть не будут. Они помогут, особенно Роман. У него тоже имеются планы на Трубецкую.
— За это можешь не переживать, — махнул рукой Воронцов, с загадочной улыбкой. — Я переговорю с Давыдовым, Аксаковым и Акинфовым. Этот Захар омерзителен не только мне, но и им тоже. Боюсь, в будущем он может стать большой проблемой, есть у меня такое предчувствие. Выскочек никто не любит. Тем более в высших эшелонах знати. Мы что-нибудь придумаем с союзными родами.
Первое кольцо. Санкт-Петербург.
Родовая резиденция Осокиных.
Личные покои княгини.
— По вашим лицам я вижу, что огранка вам не пришлась по душе, — холодно заговорила княгиня, стоило её детям возвратиться из Москвы.
— Он мерзкий! Наглый! Дерзкий! Невыносимый!.. Никаких манер! Никакого дворянского лоска! Никакого уважения к князьям! — с порога взорвалась Яна, вспоминая всё, что успела увидеть на ненавистном лице этого ублюдка.
— Об этом я вам и говорила, — со змеиным довольством заметила Анастасия. — Он шваль!
— И сильный… — закончил за сестрой Костя, падая на первое попавшееся кресло и потирая задумчиво лоб. — Очень сильный… он огранился на магистра третьей степени. От мастеров Плеяды он не оставил камня на камне. Я никогда не видел, чтобы так использовали алую молнию. Даже отец.
После слов сына довольство на лице Осокиной как рукой сняло. Но стоило упомянуть еще и о ранге, как лицо женщины превратилось в сущий гранит и стало полностью непроницаемым.
— Но после всех его выходок папа ничего не предпринял! Он даже был рад! — надрывалась в зверином бешенстве Яна, не заметив выражение лица матери, стремительными шагами пересекая покои. — Он насмехался над всеми присутствующими наблюдателями кроме Трубецких и Потёмкиных. Попали под раздачу даже Воронцовы, Акинфовы и Давыдовы.
— Магистр… сильный… столп… рад… — словно в трансе повторяла слова отпрысков женщина, а после подняла взгляд на детей. — Оставьте меня, мне нужно побыть наедине с собой.