Последний реанорец. Том IV
Шрифт:
Сесть в медитативную реанорскую позу в ванне, к тому же в моём положении было весьма трудно, а при постоянной боли достичь полного умиротворения, было невероятно сложно, но каким-то чудом я сделал то, что и задумывал, а затем наступил решающий момент.
Приступим…
— Разрушение!..
По моему желанию весь внутренний мир рухнул, тело затрещало по швам, остатки крови хлынули ещё обильнее, а в груди, будто пробудился пожирающий всё живое вулкан, который приносил с собой животную агонию и нескончаемые по своему могуществу потоки адской боли. И были они настолько отчетливыми и естественными, что каркающие
Такую боль сможет вынести не каждый. Огонь самого Чистилища может показаться невинным костерком по сравнению с тем, что я испытывал в данный момент. Одновременно хотелось умереть, просить о пощаде и… продолжать. Ведь изначально я знал, на что шёл и ради чего я это делаю.
Но уже в следующий миг прозвучал громоподобный и необузданный всеразрушительный треск, который медленно стал превращаться в лавину, а затем святая святых носителя Высшей Речи была нещадно уничтожена. Вместилище пало, и было низвергнуто до самих атомов, а затем целительная и укрепляющая гладь воды полностью поглотила меня без остатка, проникая внутрь тела, вглубь ран, начиная болезненные трансформации по созданию вместилища, но почти сразу на смену боли пришла умиротворяющая и благосклонная тьма.
Видимо, сама Бездна расщедрилась и внемлила на столь томительные ожидания и мольбы о потере сознания.
Трубецкой не хотелось этого признавать, но ей было стыдно. Вместо того чтобы скучать по дому и близким, которые вероятно считают её мертвой, она скучала по желанному мужчине, что столь резко поселился в её сердце.
Первый месяц ожидания прошел за постоянным обучением. Великовозрастные хранительницы воды знали многое. Настолько много, что у княжны порой становились волосы дыбом, ведь в некоторых аспектах использование магии воды альвами было более прогрессивным, чем в империи. И она училась, училась так, словно вновь оказалась в академии на первых курсах. Ведь от и до Зеантар был прав. Все его советы и то, о чем он говорил в шутку, медленно, но верно начинало сбываться. С каждым днём девушка отчетливо понимала, что становится сильнее.
Второй месяц для боярышни длился вечность, по крайней мере, ей так казалось. Начало же третьего было сущим адом, а Зеантар так до сих пор и не покинул своего уединения. Вот только был еще один человек, который ждал возвращение юноши так же сильно, как и она. Хоть и по другой причине.
Рострик.
Старый артефактор так и не смог добиться существенного прогресса в распутинских хитросплетениях. И подобно ей, пожилой альв проклиная всё на свете, а также поносил на чем сам свет стоит хитрого сопляка, но так или иначе мужчина продолжал приходить на пару с девушкой к месту уединения Зеантара…
Но однажды в один из томительных дней ожидания, утро княжны началось не так как обычно. Не с обучения и не с бесед с пожилыми хранительницами. Оно началось с пронзительного звука альвийского рога. А для проживающих в посёлке жителей это означало только одно. Какая-то могущественная тварь смогла отыскать один из входов, либо выходов в город тёмного течения.
Тьма была убаюкивающей и успокаивающей. Тёплой и в тоже время комфортно
— Зеантар. Ох, Зеантар… Мой милый последний реанорец… — раздался тихий ухмыляющийся женский голосок, который будоражил саму суть и естество сына Реанора. — Ты всё также не перестаешь меня удивлять и радовать.
Тембр, тон, мягкие и нежные женские нотки. Ведь с этим голосом не сравнится ни один ноктюрн, ни одна мелодия фей Зеленвальда.
Глаза я открыл резко, и также резко постарался склониться. Вот только ничего не смог сделать из желаемого. Сейчас наедине с матерью было лишь моё сознание. Повсюду был густой и клубящийся мрак, но она была рядом. Видимо, как и подозревал, она всегда находилась неподалёку.
— Моё почтение Бездне-матери…
— Ах, Зеантар, ты опять за старое? — раздался чуть обиженный и толику рассерженный голос. — Ты ранишь моё заботливое сердце… — раздался протяжный выдох, но уже в следующий миг сгустившийся мрак и тьма стали принимать женское очертания невероятно прекрасной женщины.
— Прошу простить меня за дерзость, Бездна, — исправился тотчас я, пытаясь поклониться. — Не передать словами всю радость от моей встречи с вами. Вы как и всегда прекрасны…
— Льстец, но так даже гораздо лучше. Поверь мне, мой милый, — звонко и с явным довольством рассмеялась женщина, обходя меня по кругу и окидывая тёплым оценивающим взглядом. — Я более счастлива, чем ты. Если честно, я не думала, что мы встретимся настолько рано, и что ты попадешь в мои чертоги таким неожиданным образом. Я рассчитывала на первую беседу гораздо позже. И «гораздо» — это еще мягко сказано. Но ты продолжаешь радовать меня.
Стоп! Трепещи Ракуима! Неужели у меня получилось и я не сдох?!
— У тебя получилось, Зеантар. Нет, ты жив… — хохотнула заливисто Бездна, а затем просто присела прямо напротив меня на сформированном из густого мрака троне. — Ты моя отдушина и радость, мой дорогой. Наблюдая за тобой, я чувствую всю радость бессмертного существования. Ты не даешь мне соскучиться. Крошечного зазора между мирами мне хватает с лихвой, чтобы насладиться твоими деяниями и поступками.
— Могу лишь надеяться, что я не посрамил ваши ожидания, — совсем тихо обронил я.
Перед Бездной лучше унять свои крутые выверты.
— Ничуть, мой мил…
Прямо на полуслове женщина внезапно прервалась и невольно нахмурилась, а через миг стала медленно оглядываться по сторонам.
— Жаль, очень жаль… Я рассчитывала на чуть большее количество времени, нам вечно кто-то мешает… — тихо шепнула она себе под нос, улыбка её погасла, и та вновь обратила на меня свой заботливый взор. — Скажи мне, мой любимый реанорец, как тебе твой новый мир? Он тебе по душе?