Последний реанорец. Том VIII
Шрифт:
Правда, в следующий миг на плечи, словно легли тёплые и заботливые руки, лицо обдало знакомым дуновением, а в ушах раздался возбужденный голос.
– Сердце Бездны трепещет, мой милый реанорец…
Однако столь родной и тёплый женский шепот заглушил громкий и облегченный выкрик Владимира Романова.
– СУДЕБНЫЙ ПОЕДИНОК ОКОНЧЕН!!! ПРАВДА ЗА КНЯЗЕМ ЛАЗАРЕВЫМ…
Глава 22. Эпилог...
Первое кольцо. Москва.
Наистарейшая
Ложа императоров.
– СУДЕБНЫЙ ПОЕДИНОК ОКОНЧЕН! ПРАВДА ЗА КНЯЗЕМ ЛАЗАРЕВЫМ…
Тишина. Полная и беспросветная тишина витала не только над всем «Вавилоном», но и в императорской ложе. Лишь изредка щелчки фотоаппаратов и зум камер разбавляли шок и изумление публики от увиденного. Почти все власть имущие с трепетом наблюдали за ужасающе израненным окровавленным юношей, который мгновение назад в демонстративно-презрительной манере, отбросив изуродованную еще сочащуюся кровью голову Балинта Габсбурга и не забыв смерить смертельно-бледного императора Австро-Венгрии равнодушным взглядом, медленно зашагал к грани рассеивающегося многослойного купола. Ведь за ним его уже ждали. Сразу несколько друзей во главе с ошеломлённым Ростиславом и Владимиром Романовыми, пятью целителями, а также страшно нервничающими княгинями Лазаревыми.
– Жесток. Безжалостен. Силен. Беспринципен… - раздался спокойный голос императора Индии, который и развеял удушающее молчание в ложе, а затем подняв в полной тишине бокал с вином над головой, торжественно отсалютовал своему другу.
– Всеволод, за твоего столпа! Это был славный и чудесный бой. Впервые на своём веку я видел нечто подобное. Давно моя кровь так не кипела. Мне кажется, что лет через десять-пятнадцать в Российской Империи объявится еще один невероятно молодой гениальный Повелитель.
– Похоже, у Мирослава и Владимира в скором времени будет достойный оппонент!
– громко расхохотался Гаунь-ди, залпом выпивая вино и довольно хекнув, утёр мантией раскрасневшееся лицо.
– Всеволод, дружище, я тебе уже говорил, что у меня есть несколько замечательных… дочерей? Одна краше другой…
– Охальник!
– тихо рассмеялась Романова, мягко шлепнув императора Цин по руке веером под веселый смех присутствующих правителей, снимая тем самым напряженную обстановку в помещении.
– Нашел время. К тому же Захар уже женат. Причем трижды…
– Варвара, свет глаз моих, ты прекрасно знаешь, что это решаемый вопрос, - вдруг залихватски ухмыльнулся китаец, глядя на императрицу и поправляя аккуратные усы и бородку, а затем неуловимо окинул цепким взором всех присутствующих.
– Да и сдаётся мне, не один я таким буду. У парня сильная кровь…
Именно эти слова императора Цин и были тем самым расслабляющим щелчком, который и снял апогей резко подскочившего напряжения, потому как в следующий миг первым оживился лучащийся радостью Валуа, а за ним и все остальные.
– Всеволод, мой друг, прекрасная победа, - отсалютовал старик, водружая над головой фужер.
– Поздравляю!..
– Поздравляю…
– Мои поздравления…
– Захватывающий судебный поединок…
Друг
– Рудольф, Фридрих… На этом всё?
– снисходительно поинтересовался Романов под затихающий гвалт зала.
На несколько мгновений в помещении вновь возникла тишина, но уже вдох спустя оба Габсбурга, что оказались в центре всеобщего внимания, вынуждено кивнули.
– Он… победил… - хрипло просипел Австрийский, поднимая свирепый взгляд на Всеволода, к тому же следующие слова старику дались просто с титаническим превозмоганием, а из него самого, будто стержень вынули.
– Наши империи… не имеют к нему более претензий…
Тем не менее, секунду спустя только что устаканившийся всеобъемлющий настрой вновь возвысил к самому пику усмехнувшийся голос Эдгара.
– Занятный парень этот Лазарев. Очень занятный, - расслабленно декларировал император Британии. Он от начала и до конца с пренебрежением наблюдая за всеми успехами имперского князя, который в этот самый момент оказался под надзором целителей и в плену заботливых рук своих жен.
– Я уже начинаю жалеть, что отправил на столповой магинарий не самых выдающихся своих уникумов…
В очень далёком Небытие…
– Как тебе мой Жнец? Что о нём скажешь?– возбужденно прошептал голос из кромешной тьмы. – Не правда ли хорош?
– Более чем хорош,– усмехнулся тепло мужской голос, а стоило тому разлепить веки, как тёмное пространство на долю мгновения оказалось освещено тусклым бирюзовым светом. – Судя по твоим рассказам, я ему и в подмётки не гожусь. Жаль, что он последний в своём роде. В Мерраввин я прибыл слишком поздно.
Именно в это кратчайшее освещенное мгновение в сложившемся полумраке можно было рассмотреть образ незнакомца, но на общем фоне более явственно выделялись его тёмно-бирюзовые глаза, странные поврежденные боевые одеяния и левая рука, которая была обмотана иссиня-черной плотной тканью. Но даже сквозь такой заслон пробивался яркий бирюзовый свет.
– Лукавишь, Пал, ой как лукавишь,– пожурила того пальцем женщина.
– Кстати, у вас есть одна общая черта. Вы оба последние из своих рас. Ты последний хранитель, а он последний реанорец. Забавно, не так ли? К тому же я слышала, что одна из твоих жен даже из родного тебе мира. И он чем-то похож на мир моего Зеантара…