Последний реанорец. Том X
Шрифт:
– Зять?..
– тихо просипел Михаил, не веря своим глазам.
Завидев меня оба Трубецких и фон Тек с Викой приподняли удивлённо брови, а я медленным шагом проскользнул под полог тишины к дивану и присел рядом с Алишей на колени.
– Как… как она?
– дрожащим голосом прошептал я, нервно сглатывая и обращаясь к экс-Романовой, мягко её обнимая.
– Что… что с ребенком?
– С ними всё в порядке. Не переживай, - успокаивающе отозвалась Виктория, с нежностью меня обнимая за шею.
– Сейчас она спит… Нам помог кое-кто… Это он спас Алину. Она была сильно ранена,
После слов жены с души будто сам собой свалился невыносимый и тяжкий груз, изо рта вырвался полухрип с протяжным выдохом, и я нежно и коротко поцеловал вначале Вику в лоб, а после и Алину.
Спасибо тебе, великая мать. Спасибо! И спасибо тебе таинственный неизвестный, кто бы ты ни был… Хоть архидемон из Инферно.
– Кто?
– тихо спросил я, мягко обхватывая руками лицо жены.
– Кто посмел напасть? Британцы, да?
– Да… - шепотом произнесла бывшая великая княжна, а после глазами указала в дальнюю комнату.
– Они там…
– Они здесь?
– с недоумением переспросил я, моментально выходя из себя, а затем мгновенно вырвался из объятий дочери императора и на всем ходу устремился в указанном направлении, и за мной по пятам уже следовали оба Трубецких.
– Прикончу тварей! Всех прикончу! Медленно!..
Правда, стоило мне покинуть гостиную и выпустить эфирное поле, чтобы найти будущих смертников, как передо мной с молниеносной скоростью вырос Потёмкин, за ним оказались сразу с десяток жандармов, а одновременно с этим словно из ниоткуда вышагнул и Решетников, не забыв мне приветственно и извинительно поклониться.
– Захар! Не вздумай! Перед нами возник очень сложный вопрос! Вначале следствие! Подумай о ситуации в целом!
– твёрдо выпалил Олег.
– Это приказ! Приказ императора! Причем один из них уже добровольно с нами сотрудничает. Он на неопределенное время задержал убийц… К тому же после драки кулаками не машут…
Сучья кровь! Да клал я причиндал мертвецов вечного поля битвы на все такие приказы и последствия!
– Я машу кулаками! Я! Здесь я законченный кровавый маньяк и убийца! Поди прочь, тесть! Я сейчас на куски нарежу эту вшивую падаль! Они ведь там, да? За стеной?
– холодно процедил я сквозь зубы, чеканя каждое слово и дрожащей от напряжения и злости рукой прикасаясь к рукояти джада.
– Пусти! Иначе я за себя не ручаюсь. Они. Напали. На. Моих. Жен. Они. Напали. На. Моего. Ребенка. Они. Напали. На. Твою. Дочь. Уйди прочь! Если у тебя кишка тонка, то я сам справлюсь. За эти смерти я сам отвечу перед государем. Я возьму ответственность…
– Пропусти его, Олег!
– громко рявкнул старик Трубецкой, также находясь в бешенстве.
– Эту грязь нужно стереть! Я сам предстану перед государем с Захаром.
Потёмкин колебался до самого последнего моего слова. Колебался и сомневался. Ему самому не терпелось. Вот только он так и оказался непреклонен.
– Так нельзя! Я знаю, что вы трое чувствуете! Моя дочь тоже пострадала. Убери руки с оружия, Захар! Достаточно крови… - чуть ли не умоляя сиплым голосом зашептал мужик, а за его спиной количество жандармов лишь возросло.
– Катаклизмом заклинаю,
– Тесть, поди про…
– ЗАХАР!
– вдруг раздался громогласный вопль, а всё пространство тотчас заполонила удушающая тьма и из подвала начал подниматься светлый князь собственной персоной.
– УСПОКОЙСЯ! МОЯ ВНУЧКА ЖИВА! ТВОИ ЖЕНЫ ЖИВЫ! Возьми себя в руки! Не руби с плеча!
– потеплевшим тоном обронил старик, набрасывая на нас полог тишины, а после искоса взглянул на Трубецких.
– А ты не подстрекай его!
– Тоже мне праведник нашелся!
– свирепо сплюнул Михаил.
– Вспомните себя!
– дыхнул я старику в лицо.
– Вы остановились, когда одной вашей жены не стало, а другая пострадала?
– Не остановился, - миролюбиво заговорил бывший советник.
– Но сколько крови я тогда пролил? Даже сейчас корю себя за это. Лучше бы я оплакивал свою супругу слезами, а не дрянной кровью тех ублюдков… Или ты хочешь пойти против приказа императора? Против государя попрешь?! Не забывай, пострадала и его дочь. Он сам здесь будет с минуты на минуту. Лучше пойди остынь. Внучка, Калира, уведите его.
Безумие в душе всё не утихало, а гнев и бешенство лишь росли. Во имя Угорских бесчинств! Я когда-нибудь свихнусь, если уже не свихнулся. Но девчата живы… живы… но… но я на куски нарежу их… Бездной клянусь… нарежу. Они перешли грань. Я предупреждал…
Сучья кровь! Паскудство! Дрянь! Да разрази меня трижды Бездна!!! Нет-нет-нет! НЕТ!!!
– Захар, пойдем. С нами всё в порядке, - шепнули мне на уши Куня с Лирой и медленно поманили меня за собой.
– Тебе нужно успокоиться.
– Будь оно всё проклято!
– прошипел со злобой в голосе я, спиной поворачиваясь к старику и следуя за женами на улицу.
Правда, стоило оказаться на лужайке в заботливых объятиях девчат, как в следующий миг тело резко оторопело, потому как в голове зазвучал неизвестный мужской голос:
– Здравствуй, реанорец…
Глава 12. Мироходец, просьба и я...
Сучья кровь! Мыслепередача? На Земле? В Мерраввине на такое были способны далеко немногие. В особенности этим любили грешить странники. И к тому же неизвестный знал мою истинную суть. Это дерьмово…
Эфирное поле моментально распространилось на максимально позволительный в моём состоянии радиус, чтобы найти постороннего, а голова нервно дёрнулась в разные стороны и подобные телодвижения не укрылись от девчат.
– Захар, не переживай, - успокаивающим тоном прошептала Прасковья, на пару с Калирой упираясь личиком мне в грудь.
– Всё в порядке. Не нужно никого убивать. Оставь это дело на отца.
– Послушай своих жен и не напрягайся так. В твоём состоянии это чревато. Ты ранен… Перенапрягся, да? Спешил?– подался в рассуждения тот самый спокойный голос в голове. – Я тебе не враг. И уж точно не желаю никому зла. Эфир можешь не тратить. Он всё равно меня не отыщет. Но вынужден признать, что сила у тебя интересная.