Последний рейд Кондора

Лещенко Владимир

– Сочувствую, дружище. – Шторм подавил желание рассмеяться ему в лицо. – Но ничем помочь не могу…

– Шторм, ты не знаешь, что это за люди, – умоляюще взвизгнул Сурок. Сейчас, проклиная себя за то, что решился влезть в это дело, он вспоминал разговор с тем чужаком – тихий голос, невыразительное лицо и ощущение своей беспомощности и огромной страшной силы, стоящей за этим человеком.

И Шторм, почуяв что-то в выражении лица Сурка, невольно напрягся – он вспомнил промелькнувшие было слухи, что тот был на подхвате у Кардана – а про того толковали, что он водит дела с самими Хозяевами Зоны (и зная, чем закончил Кардан, в это можно было поверить).

– Двести, – выдохнул Сурок,

решив, что давить на жалость бесполезно.

– Чего? – Брови Шторма поднялись.

– Двести пятьдесят тысяч лично тебе, столько же твоим пацанам на всех и еще оплата накладных – в разумных пределах… – Сурок чуть не плакал. – Но это крайняя цена – отдаю все, включая мой процент.

– А вот это уже деловой разговор, – резюмировал Шторм, мельком подумав, что насчет процента его визави, пожалуй, преувеличивает. И еще не без удовольствия подумав, что его неуступчивость принесла-таки свои плоды. Интуиция не подвела – оказавшийся в безвыходной ситуации Сурок поневоле раскошелился.

Правда, оставалось еще само дело, от которого, как уже говорилось, шел нехороший запашок. Но что дело – начать да кончить? – усмехнулся он про себя.

– Шторм, так ты берешься? – с надеждой заглянул ему в лицо торгаш.

– Берусь, исключительно из уважения к тебе, – процедил бандит. – И даже прощаю тебе попытку присвоить мои денежки. Нехорошо, Сурок, а вдруг твои хозяева узнают? – Он хохотнул. – Но скажу тебе – ты и жук! – Бандит откровенно веселился. – Я понимаю, что мы все тут не святые, но чтобы так! Погубит тебя жадность – помяни мои слова! Так. – Он стер с лица усмешку. – А теперь к делу. Рассказывай подробно, что именно и как. И самое главное – вся сумма сразу должна до того, как я уйду в Зону, поступить на счет в «Гонконг энд Шанхай Банкинг Корпорейшн», номер которого тебе известен. И если ты скажешь, что денег у тебя нет или что расчет только по выполнению заказа, – выкину вот в это окно.

…Дверь еще не захлопнулась за сияющим от радости Сурком, а Шторм уже переключился на предстоящее дело. Следовало собрать группу и объявить, чтобы готовились к новой акции. И начать разрабатывать план операции – потому что дело было очень непростым. Так вот, просчитывая и продумывая, он и просидел, закрывшись в кабинете жалкой конторы фиктивной автомастерской, до глубокой темноты. К двум часам ночи план был готов в основных деталях.

Глава 4

ПГТ Чеповичи. Улица Воровского, дом 3

Следуя за Кондором по улочкам городишки, Игорь не спрашивал, куда они идут, понимая, что человек, выбранный им в проводники, знает, что делает.

Он не очень боялся – как уже разъяснил его проводник, времена повальных облав и попыток всерьез обеспечить «максимально возможное осуществление режима отчуждения» давно позади.

Сейчас власти и КФОР сквозь пальцы смотрели на вылазки в Зону и на оборот артефактов, получая с этого причитающееся. Конечно, особенно наглеть тоже не рекомендовалось, но чтобы посадить сталкера, ему должно было уж слишком сильно не повезти – или начальство требует отчета и ритуальных жертв, или тот чем-то погрешит против сложившегося порядка вещей.

Но вот они добрались до цели – небольшого полуподвального помещения на окраине городка, в которое попасть можно, с трудом открыв тяжелую металлическую дверь, натужно скрипящую и подвывающую. Над ней – вывеска неброская и выцветшая «Оздоровительный центр «Атлант». Вывеску украшало изображение античной статуи могучего бородача. Кондор знал, что это вообще-то Геракл, но подозревал, что такой наблюдательный он тут один…

– Это… назовем его магазин, –

сообщил он озадаченно вертящему головой Игорю. – Держит его один мой знакомый по прозвищу Грек. Он продает амуницию всем направляющимся в Зону и скупает хабар, за Периметром добытый. А еще он абсолютно ничего не помнит о тех, кто к нему приходит. За что его и любит и ценит самый разный народ.

В тамбуре их встретил единственный помощник и по совместительству сторож заведения отставной военсталкер Пончик, худощавый седоватый мужик с неподвижным, как будто пластиковым лицом в синеватых пятнах и разводах: полная пригоршня жгучего пуха – не шутка. (Полгода в разных клиниках, включая швейцарскую…) Он предавался своему любимому занятию – шарился по мировой Сети, изучая разнообразные новости, касающиеся Зоны.

– А, ты? – Пончик ждал его, ибо полчаса назад получил кодовой звонок на свой мобильник – таков был порядок для постоянных клиентов, каким и являлся Кондор.

– Что про Зону в мире слыхать, старина? – осведомился сталкер.

– А что слыхать? Врут и не краснеют! Ну проходи… – Пончик махнул рукой с явным разочарованием в окружающем мерзком мире.

Он нажал на невидимую кнопку у стола, и дверь тамбура раскрылась.

Они оказались в полутемном коридорчике, с одной стороны которого была полуоткрытая дверь в темную, век не топленную сауну, откуда несло холодком, с другой – в маленький зал с пыльными матами и старыми тренажерами.

Ни слова не говоря, Кондор прошел в зал, где застал крепко сбитого бородача в желто-синей олимпийке, сидевшего за грудой бесплатных газет и юмористических журнальчиков (их он выписывал буквально отовсюду). В данный момент хозяин был занят любимым делом: разгадывал кроссворды.

– Ну чего, Кондор, – осведомился тот, подняв глаза от исчерканных газет, – пришел поправить здоровье и прикупить… инвентарь? – Он улыбнулся в бороду.

– Не совсем, Грек. Нужно вот этого гостя из России экипировать для… туристического похода.

– Из России? Случайно не военный? – нехорошо прищурился Грек.

Кондор помотал головой.

– Журналист.

– Ааа… Тоже поганая работа, конечно! Но главное – не москальский вояка.

Кондор про себя усмехнулся. Грек, что называется стопроцентный русский, сын и внук советского офицера российскую армию терпеть не мог, считая никчемным сборищем тупиц и самозванцев, присвоивших славу великих предков, и иначе как «москальскими вояками» не именовал. Причиной было то, что он остался сиротой в тринадцать лет, когда его отец, майор ВДВ, был разорван фугасом на Первой чеченской, а мать с двумя детьми из-за каких-то бюрократических заморочек вышвырнули из ведомственной квартиры, и им пришлось уехать в Киев к деду… Грек вообще-то начинал свой бизнес почти сразу после Второй Аварии. Но будучи человеком хитрым и осторожным, не вошел в число сталкеров первого поколения – тех, о которых рассказывали легенды. (И тех, кто сам стал живой – или не живой легендой.) Он зато стал одним из первых снабженцев сталкерской братии – чем и промышлял по сию пору.

– Ну пошли, Кондор…

Открыв еще одну тяжеленную металлическую дверь, напоминавшую входной люк бункера, сталкер протиснулся в подвал.

На бункер помещение, впрочем, не сильно походило, скорее на склад какой-нибудь мелкооптовой фирмы, заставленный ящиками и коробками.

Хозяин немного подумал, почесал бородку, оглядел Кондора и особенно внимательно Игоря.

– Ну чего, выбирайте: все в рамках прайс-листа… – сообщил Грек, видимо, оставшись доволен результатами осмотра.

– Для начала собери вот ему стандартный рюкзак для похода… сам знаешь куда. Весом в тридцать кило… – распорядился сталкер. – Все самое лучшее.