Последний рейд
Шрифт:
Рука слушалась хорошо, хотя движения были несколько заторможены. Так бывало только в тех случаях, когда в питательный раствор вводилась большая доза обезболивающего и снотворного.
Удивлённо посмотрев на стоящих рядом медиков, Генри направился к висящему на дальней стене зеркалу. Внимательно осмотрев место ранения, он повернулся к молча смотревшей на него бригаде и спросил:
– Где мои вещи?
– Вам придётся надеть вот это, – ответил совершенно лысый врач в очках с роговой оправой, протягивая Генри больничный халат.
– Я задал вопрос, приятель. А на мои вопросы принято
– Но я не могу вас отпустить. Я должен обследовать вас. Вы обязаны исполнять все мои предписания… – заблеял было яйцеголовый, но Генри не дал ему закончить.
– Слушай меня внимательно, парниша, – прошипел Генри, тряся очкарика за грудки. – Меня никто не обследует, и я никому ничего не должен. Все мои данные есть в медицинских файлах спецвойск. Хочешь что-то узнать, связывайся с ними. А теперь ты велишь принести мне мою одежду или я добуду её сам. Понял?
Говоря всё это, Генри встряхивал бедолагу с такой силой, что с того свалились очки. Судорожно сглотнув, тот быстро закивал головой в знак того, что всё понял.
Один из санитаров стремительно выскочил за дверь. Спустя пару минут он вернулся обратно, неся в руках несколько пластиковых пакетов. Быстро одевшись, Генри проверил карманы и, развернувшись к медикам, спросил:
– Где мой пистолет?
– Ношение оружия на планете запрещено! – возмутился яйцеголовый.
– Слушай, придурок. Я личный телохранитель леди Сталк, а мой пистолет имеет именную табличку. Это наградное оружие, которое я имею право носить на любой планете лиги. Если я не получу его обратно через три минуты, с вами будет разбираться комиссия по исполнению решений совета лиги. Где оружие?
– В моём кабинете. В сейфе, – мрачно ответил очкарик. – Послушайте! Вы должны позволить мне обследовать вас! – неожиданно завопил он. – Вы даже представить себе не можете, как это важно. Для науки, для человечества, наконец.
– Слушай, псих, что тебе от меня нужно? – мрачно спросил Генри.
– Когда вас привезли, вы были почти трупом. Но в крови было столько адреналина и тестостерона, что вы продолжали жить, хотя ваше сердце должно было просто взорваться. Так не бывает. Этого просто не может быть. Вы должны были умереть!
– Не дождёшься, придурок, – огрызнулся Генри и, ухватив его за шиворот, поволок по коридору, распахивая все двери подряд.
– Я должен вас обследовать! – продолжал вопить очкарик, слабо трепыхаясь в железной хватке бывшего спецназовца. Наконец Генри это надоело. Слегка стукнув яйцеголового о стенку, Генри в очередной раз приподнял его над полом и прорычал в лицо:
– Слушай, ты, ненормальный. Мне плевать на твою науку, и мне плевать на человечество. Никто, слышишь, ты, падаль, никто не будет исследовать меня как лабораторную мышь. Заруби это на своём кривом носу и заткнись. Повторяю в последний раз, верни оружие или сядешь в тюрьму.
Полузадушенный очкарик прохрипел что-то утвердительное и, пошатываясь, побрёл в свой кабинет. Открыв небольшой стенной сейф, он предпринял последнюю попытку убедить Генри. Выхватив из сейфа пистолет, он
– Раздевайтесь. Вы никуда отсюда не уйдёте, пока я не получу все необходимые мне данные.
– Дурашка, ты хоть стрелять-то умеешь? – усмехнулся Генри, с одного взгляда оценив положение. – Прежде чем хвататься за чужое оружие, убедись, что можешь с ним справиться, – усмехнулся он, подходя к очкарику.
– Нечего мне лапшу вешать. Нажимаешь вот на это и стреляешь, – рискнул блеснуть знаниями яйцеголовый.
– Эта пушка настроена на меня. А ты, хоть сдохни, не выстрелишь. Именно поэтому именное оружие и разрешено носить, – жёстко усмехнулся Генри, отбирая у очкарика пистолет и пресекая всякую попытку сопротивления жёстким тычком напряжённых пальцев в живот. Охнув, очкарик сполз на пол и затих, пытаясь восстановить дыхание.
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась целая процессия. Дик, Натали и сам старик Сталк. Увидев его, яйцеголовый воспрял, как легендарная птица Феникс. Кое-как поднявшись на ноги, он просеменил вперёд и прохрипел, глядя на старика фанатично пылающим взглядом:
– Мистер Сталк, вы обязаны заставить его подчиниться. Я должен обследовать этого человека. Он должен немедленно вернуться в лабораторию…
Договорить ему Генри не дал. Шагнув вперёд, он нанёс резкий, без замаха удар. Икнув, яйцеголовый рухнул на пол как подкошенный, отправившись в беспамятство. Охнув, Натали бросилась приводить его в чувство.
– Зачем же так сильно бить?! Он же не может вам противостоять! – воскликнула она, хлопая очкарика по щекам.
– Из-за таких вот фанатиков я пятнадцать лет болтаюсь по всей галактике и ночую в реанимационных танках чаще, чем с женщиной, – ответил Генри, с трудом сдерживая злость.
– Мистер Генри, давайте не будем нагнетать обстановку. Натали, не стоит обвинять людей в чём-то, не разобравшись в проблеме до конца, – остановил их перепалку старик. Дождавшись, когда они оба успокоятся, старик продолжил: – Капитан, я весьма признателен вам за вашу работу. Вы сделали то, о чём я даже не просил. Натали жива, здорова, а моя корпорация избавилась от предателей. Со своей стороны, я тоже не терял времени. У наших оппонентов неожиданно возникли серьёзные неприятности, и это дело будет рассмотрено верховным судом лиги. Но есть и неприятные новости. Эта тварь сумела сбежать. В данный момент её и её прихвостней ищут все агенты национальной безопасности. Исходя из событий прошедшей недели, я думаю, что она здесь. Судя по всему, последний выстрел предназначался не Натали.
– Я знаю, – мрачно ответил Генри. – Понял по некоторым признакам.
– Каким именно, если не секрет? – живо поинтересовался старик.
– Траектория выстрела, точка, с которой он был произведён, и, наконец, само оружие.
– А что с оружием? – не понял Дик.
– Это был не современный ствол, старина. Не знаю, в каком музее они откопали эту штуку, но, судя по шраму и по силе удара, это ружьё российского производства. Такие изготавливали в конце двадцатого века специально для подобных акций. Дальность выстрела до пяти километров. Заряжается одним патроном, а калибр пули…