Последний рейд
Шрифт:
Я начал стрелять по щупальцам, которые держали Бизона. Здесь дело пошло лучше. Чешуя легче пропускала импульсные заряды и после нескольких нажатий курка щупальца осыпались, уронив Егора на пол. Не теряя времени, я перевел прицел на глаза монстра, но не смог выстрелить даже один раз. Перед глазами возникла туманная пелена и всё поплыло. Вместо обожженного тела осьминога передо мной возникла фигура моей матери.
Она была одета именно так, как я запомнил её. Я провожал её на космодроме. Она улетала на отдых на планету с идеальным тропическим климатом. Это был крутой дорогой отдых в шикарных условиях на берегу океана. Деньги на отдых заработал я и купил ей эту
Легкий ветерок колыхал локоны её волос и полы кардигана. Лицо было печальным, морщины на лице казались глубже, чем обычно. Она смотрела на меня будто прощаясь навсегда. Так же, как и тогда, когда я провожал её на отдых. Я помню, как успокаивал её и говорил, что скоро увидимся. Мама протянула ко мне руки, приглашая в свои тёплые объятия. Ноги сами понесли вперёд. Мне так хотелось её успокоить, обнять и сказать, что всё будет хорошо. Сделав первый шаг вперёд, я услышал, как кто-то зовёт меня. Зовёт по имени откуда-то сзади. Почему-то голос очень нервный и употребляет грубые неподходящие для столь чувственного момента слова. Я решил не обращать на этот голос внимание и сделал второй шаг. Голос зазвучал громче и отчетливее.
– Волк, да очнись же ты! Куда ты прёшь? Сдохнуть захотел?
Голос был смутно знаком. Перед тем, как сделать третий шаг, я обернулся. Космодром исчез и передо мной стоял Лось. В бронескафандре, забрызганном смачными фиолетовыми пятнами. Его лицо отображало злость и страх одновременно. Он открывал рот, как-будто что-то кричал мне, но голос был слышен позже, с задержкой.
– Куда ты идешь, твою мать? Приди в себя уже! Что ты делаешь?
Я сначала не мог понять, почему этот придурок не видит, что я мать провожаю. Какого хрена он на меня орёт? Уже свалил бы куда подальше!
– Вован, приди в себя! Этот осьминог управляет тобой, ты же можешь противостоять! Напрягись! Разозлись!
Сейчас я уже начинал злиться по-настоящему. Злиться на Лёху. Не хрен лезть не в своё дело! И пока злость во мне закипала, я как-будто начал пробуждаться ото сна. Станция, коридор, сзади восьминогий монстр, который собирается сожрать Бизона. Я резко обернулся. Вместо матери там был тот самый монстр. В его четырёх глазах читалось замешательство. Он не ожидал, что я так легко освобожусь от его морока. А ярость во мне закипала уже с удвоенной силой! Эта скользкая дрянь воспользовалась моими воспоминаниями! Показать мне мою погибшую мать, чтобы ввести меня в заблуждение! Как эта мразина посмела!
Внутренний огонь ненависти я двинул вперёд. Я даже почувствовал пламя передо мной. Не видел, но отчетливо почувствовал. Добавив к огненной волне раскалённые клинки, я резко выдохнул с громким "ХА!" и толкнул воображаемую конструкцию, сотканную из ярости и гнева вперёд. Но не просто вперёд, я старался отчётливо представить, как пылающие клинки сходятся клином и входят в мозг этой сволочи. Я вложил все силы, чтобы они достигли цели. Как только волна ринулась на врага, всё тело стало как ватное и онемевшее. В этот момент я почувствовал, как на меня обрушивается стена беспроглядного мрака, дыхание перехватило, сердце сжалось и замерло. Похоже осьминог тоже атаковал. Результат своих действий я увидеть уже не смог, отрубился сразу. Даже не помню, как с грохотом рухнул на пол.
Первое, что помню, расплывающиеся тёмные круги. Звон в ушах. Тихий, но дотошный. Бурление тёмных пятен потихоньку превратилось
– Ну слава тебе в печень! Он глаза открыл!
– Лицо Егора лучилось абсолютным счастьем.
– А они мне твердят, что ты сдох! Все твои датчики тоже самое показывали. Меня такой расклад совсем не устраивал! Я делал всё, что мог! Пытался вытрясти из тебя эту блажь. А когда я заорал, пульс появился! Ты прикинь! Может это моя суперсила, а? Оживлять сдохших соратников диким криком? Типа как баньши, только наоборот?
Рядом стоял доктор Ховард. Он удивлённо покачал головой, глядя на медицинский планшет. Перевёл взгляд на меня, на Бизона. Потом махнул рукой, развернулся и ушёл. Чуть дальше в коридоре стояла Алла. Её лицо было в слезах, но выглядело счастливым. Грегор обнял её левой рукой за плечи и увёл. В двух шагах слева стоял Лось и хитро улыбался. Прямо лис а не лось! Егор от радости, что я пришёл в сознание, никак не мог успокоиться и продолжал нещадно трепыхать моё непослушное тело. Руки и ноги словно пронзили тысячи игл.
– Ты меня хотя бы трясти перестань!
– взмолился я.
– Башка дико болит! И громкость лечебного крика убавь.
– Всё, ладно, ладно! Перестал.
– Бизон лыбился во все тридцать два зуба, хоть это и кажется невозможным.
– Вставай давай! Нас ждут новые подвиги. Например свалить наконец с этой грёбаной станции побыстрей. Технарь говорит, что те трубы греются всё сильнее и сильнее. Сначала говорили, что мы замерзнем, теперь говорят, что из нас жаркое будет. Расчетное время часа три, не больше.
– И что потом?
– Я всё ещё никак не мог окончательно прийти в себя, голова кружилась, тело ватное.
– Что потом? Духовка будет здесь потом! И скорее всего не надолго. Системы охлаждения и пожаротушения не работают в большей части станции.
– Станции скоро кабздец?
– Именно так, Вован!
– Егор резко поднялся и протянул мне руку.
– Давай помогу поднять твою задницу с пола.
– А остальное пусть здесь валяется?
– У меня даже чувство юмора начало появляться. Хороший признак, жить буду.
Я протянул ему руку, но подняться так и не получилось. Ноги не слушались, тело весило полтонны не меньше. Я плюхнулся на пятую точку и прижался спиной к стене. Егор протянул мне обе руки и расставил ноги пошире. Я покачал головой, мол нет смысла, встать не смогу.
– Долго я тут валялся?
– С полчаса не меньше. Мы уже обследовали весь уровень, добили оставшихся слизняков и изолировались.
– Скафандры нашли?
– Да, один.
– Как один?
– Сердце бешено заколотилось.
– Их же тринадцать человек! А станция скоро рванёт!