Последний Рейд

Злотников Роман Валерьевич

— Нам пора идти.

Первые несколько сот ярдов они продирались через кусты шишковника. Впрочем, продирались — слишком сильно сказано. Впереди скользили сквозь переплетения ветвей три “ночные ящерицы”, а следом за ними по разведанному маршруту дорогу прокладывал “гранитный носорог”. По пробитому им туннелю можно было идти, даже не пригибаясь, но, когда они остановились передохнуть на небольшой полянке, дон Крушинка заметил, как пробитый легионером туннель на глазах вновь затягивается переплетением колючих ветвей.

Минут через пятнадцать они вывалились из зарослей у какого-то пруда, и штаб-майор взмахнул рукой, призывая бывших

пленников замереть и не шевелиться. “Ночных ящериц” уже нигде не было видно. Сандра, пригнувшись, высунула голову из-за плеча дона Крушинки. Заросли кончились. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась равнина. Сандра хмыкнула. Она слабо представляла себе окрестности замка герцога Эсмеральды, но, судя по расположению лун, они двинулись к востоку, а с этой стороны поместья начинались Великие Аргеносские равнины, огромное пустынное пространство с редкой растительностью и еще более редкими озерцами солоноватой воды. Миль через триста эти равнины, гигантским гребешком охватывающие Альдильерский хребет, плавно переходили в каменистую пустыню. Укрыться здесь было совершенно негде, даже просто от внимательных глаз, не говоря уж о хомодетекторах. Да и с орбиты их можно было бы обнаружить обычным оптическим датчиком. Впрочем, сколько она ни оглядывалась, виден был только легионер. А где остальные трое? Наверное, равнина не такая уж и плоская… или она недооценила их способности, что более вероятно.

Не прошло и пяти минут, как рядом с грузной фигурой легионера словно ниоткуда выросли три гибкие тени. Все четыре головы склонились друг к другу (хотя штаб-майору, естественно, пришлось наклоняться гораздо ниже), и до бывших пленников донесся тонкий раздражающий зуд.

— Что они делают? — шепнула Сандра на ухо мужу.

Усатая Харя, скосив губы, тихо ответил:

— Разговаривают. — Словно почувствовав затылком ее недоумение, он повернул голову. — У них особенный коммуникационный аппарат. Они могут разговаривать в инфра — и ультразвуковом диапазоне, кроме того, ультразвуковой диапазон используют для ориентации в полной темноте. И это вдобавок к тому, что диапазон их зрения перекрывает также инфракрасную часть спектра. — Дон Крушинка мгновение помолчал. — Да, еще, я слышал, они способны переговариваться на длинных волнах.

Сандра удивленно покачала головой:

— Надо же, а по ним не скажешь, что они такие уж заядлые говоруны.

Дон Крушинка пожал плечами:

— Ну, на своем языке они болтают, как и мы. Это с нами они немногословны. Им по-нашему просто трудно говорить, очень напрягаются связки. Ты же сама слышала, “гранитный носорог” по полчаса откашливается, прежде чем сказать хотя бы пару слов. У нас говорят, их специально лишили диапазона, в котором общаемся мы, люди. С “ночными ящерицами” легче, они изначально создавались как диверсанты, поэтому у них гортань не так изуродована.

– “Гранитный носорог”… “ночные ящерицы”… ты должен поподробнее рассказать мне о них, Усачок, — задумчиво произнесла Сандра. Усатая Харя с удивлением подумал, что его жена, оказывается, совершенно ничего не знает о Детях гнева.

Освободители закончили совет и повернулись. На этот раз заговорил один из “ночных ящериц”:

— До рассвета полтора часа. За это время мы должны преодолеть десять миль. Вы сами так быстро передвигаться не сможете, поэтому мы вас понесем.

Сандра изумленно ахнула:

— Десять миль за полтора часа! Да еще с нами на горбу!! Нет, ты должен как можно скорее

рассказать мне о них, Усачок.

В следующее мгновение Усатая Харя почувствовал, как какая-то сила подбрасывает его в воздух… а очухался уже на загривке легионера. Причем легкое покачивание показывало, что его необычная “лошадка” уже набрала скорость…

Восток только-только порозовел, когда они свалились в небольшой овраг, на дне которого поблескивало озерцо с белесыми от соли бережками. У импровизированных “лошадок” не было заметно никаких следов усталости, чего нельзя было сказать о женщинах, которые выглядели измученными. Особенно Усатая Харя волновался за королеву. Испытания этой ночи нелегко было выдержать и здоровому мужчине, а уж беременной женщине… Но, к его удивлению, Тэра выглядела едва ли не свежее Сандры. Штаб-майор волок дона Крушинку на хребте всю дорогу, а “ночные ящерицы” менялись каждую милю, и при последнем пересаживании Сандра чуть не свалилась с загривка свежей “лошадки”…

Овражек оказался довольно протяженным, и в его дальнем конце обнаружился узкий лаз, при виде которого дон Крушинка перевел взгляд на громадную фигуру легионера и с сомнением покачал головой. Однако все, как оказалось, было предусмотрено. Их быстро спустили на землю (Усатая Харя чуть не застонал, почувствовав под затекшими ногами твердую землю) и пропихнули в лаз. Следом пролезли и трое “ночных ящериц”, а штаб-майор остался снаружи. В пещерке обнаружилось несколько спальных мешков, десятилитровая баклага с водой, упаковка саморазогревающихся армейских рационов и мешок с разнокалиберной одеждой. И если с рационами, водой и спальниками все было в порядке, то одежду явно подбирали совершенно бестолковые в этой области люди. Сандра хмыкнула, но это и все — она заползла в спальник и мгновенно отрубилась. Дон Крушинка и королева отстали от нее буквально на пару минут…

Проснулся Усатая Харя уже под вечер. В тесной пещерке было душновато. Сквозь узкий лаз пробивались лучи заходящего светила. Похоже, никто не собирался его будить, а значит, можно было поспать еще немного. “Если не будят — спи про запас” — первое правило донов. Кто его знает, когда и сколько придется поспать в следующий раз. Дон Крушинка уже прикрыл было глаза, но тут до его ушей донесся негромкий голос жены:

— …значит, его зовут Гору?

— Нет, не так.

— А как?

— Нельзя говорить.

— Почему?

— Он не хочет.

— Но вы называете его Гору?

— Да.

Дон Крушинка повернул голову. Сандра сидела в дальнем конце пещерки и беседовала с одним из “ночных ящериц”.

— Так это он приказал вам спасти нас?

— Он не приказывает.

Последовала довольно долгая пауза, затем голос Сандры, уже не так напористо, тихо спросил:

— А кто приказал вам спасать нас?

— Никто.

— Тогда почему вы это делаете?

— Это нужно Самому старому.

— Ага, новая личность… — В голосе Сандры появились довольные нотки. — Значит, этот Самый старый и попросил Гору, чтобы он приказал вам спасти нас?

— Гору не приказывает, он говорит, что ему хотелось бы, чтобы мы сделали.

— И?

— И мы делаем, когда можем.

— А если не можете?

— То не делаем.

— И часто вы… не делали?

— Пока ни разу.

— А Самый старый?

— Кто может не сделать того, что захочет Самый старый?

— Значит, он самый главный среди Детей гнева?