Последний русский

Панов Евгений Николаевич

Лёгкое головокружение и я объял своими руками космос. Чувствовались обжигающий жар местного светила и леденящий холод Пустоты. Вот небольшая комета пролетела чуть в стороне от разыгравшегося сражения, стремясь убраться побыстрее от места, где непонятные сгустки биоорганики решили извести друг друга. Враги тоже были все как на ладони.

Много их было, слишком много. Боюсь ли я, что за пределами системы станет известно обо всём, что здесь происходит? Нет, не боюсь. Внешнюю связь с помощью РЭБ надёжно глушит Элька, а живым отсюда никто не уйдёт. Я буду драться до последнего, а потом зажарю всему аграфскому флоту в системе мозги. Пусть

и сам погибну, но не сдамся. РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ!

Аграфы, казалось, на какое-то время оторопели, увидев символику ВКС России. Сами то они вряд ли помнят, а вот в памяти искинов это должно быть. Даже их абордажные боты застопорили ход, ожидая дальнейших приказов командования. Впрочем всё это было мне на руку. Накопители щитов восстанавливались всё больше, давая мне дополнительные минуты жизни и, соответственно, уменьшая их у врагов. Пока щиты были деактивированы, чтобы не провоцировать ушастых раньше времени на открытие огня.

Замешательство, вызванное появлением неизвестного корабля, скрывавшегося под личиной транспорта, да ещё и с опознавательными знаками ненавистных и, казалось, давным-давно полностью уничтоженных русских прошло и абордажники вновь набрали скорость. Рано, рано. Держу боты на прицеле, продолжая накачивать щиты. А вот теперь самое то. Боты подошли почти вплотную, когда слитным залпом орудий среднего калибра распылил их по космосу, одновременно поднимая щиты и делая насколько это возможно резкий бросок в сторону группы эсминцев. Мда, очень не хватает мощности разбитого двигателя. Сейчас по динамике разгона и скорости «Варяг» как раз сравнялся с лучшими образцами тех же эсминцев аграфов.

Эсминцы начали неторопливо перестраиваться для эффективной обороны. Ну, да, по их понятиям мне ещё нужно время, чтобы сблизиться на дистанцию открытия огня. Вот только они ещё не знают, что я уже практически подошёл на пистолетный выстрел для атланских орудий.

Не дожидаясь, пока противник рассредоточится, открыл ураганный огонь из всех стволов. Ракеты пачками рванули к своим целям, а торпедные аппараты выплёвывали сигарообразные туши своих порождений, тут же исчезающих в смертельном гиперпрыжке, словно из пулемёта. За считанные секунды аграфы лишились половины своих эсминцев и фрегатов, четырёх крейсеров, одного авианесущего тяжёлого крейсера, двух рейдеров и двух тяжёлых крейсеров, получивших серьёзные повреждения.

Противник открыл огонь из всех стволов лишь на мгновение позже меня. Почти восстановившиеся щиты дали мне возможность внести опустошение в рядах ушастых. А потом начало прилетать и мне. Я крутился как уж на горячей сковородке, но огонь был слишком плотным. Щиты с каждым мгновением всё больше и больше слабели и наконец один из аграфских снарядов добрался таки до брони корпуса и растёкся по ней чёрной кляксой. Представляю, как возликовали на их кораблях. Удары посыпались один за другим. Я воспринимал их так, словно это меня со всех сторон со всей силы бьют палками по телу. Не самые приятные ощущения. В ушах то и дело слышались сообщения Импа о повреждениях. Понятно, что я и так обо всём знал, но порядок есть порядок и если положено по флотскому уставу дублировать сообщения голосом, то значит так тому и быть.

Оп-па! А вот это серьёзно. Один из фрегатов-торпедоносцев смог подкрасться сзади и влепил торпеду прямиком в один из ещё работающих двигателей. Сам геройский фрегат после этого не прожил и пары секунд, но своё чёрное дело он всё же успел сделать. Торпеду

удалось сбить практически у самой кромки дюз. Двигатель уцелел, а вот дюзу покорежило так, что движок оказался совершенно бесполезен и его пришлось заглушить. Вот теперь всё! Отлетался! Сейчас меня просто напросто расстреляют как в тире. А значит ПОРА!

Но уходить за грань вот так вот просто не хотелось. Хотелось с музыкой, в буквальном смысле слова.

— Элька! Врубай на всеобщую трансляцию НАШУ!

И над космической бездной грянул мощный хор сильных мужских русских голосов;

Наверх вы, товарищи, все по местам

Последний парад наступает.

Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,

Пощады никто не желает!

Все вымпелы вьются и цепи гремят,

Наверх якоря поднимая.

Готовятся к бою орудия в ряд,

На солнце зловеще сверкая.

Из пристани верной мы в битву идём,

Hавстречу грозящей нам смерти.

За Родину в море открытом умрём,

Где ждут длинноухие черти!

Свистит и гремит и грохочет кругом,

Гром пушек, шипенье снарядов.

И стал наш бесстрашный и гордый «Варяг»

Подобен кромешному аду.

В предсмертных мученьях трепещут тела.

Гром пушек и шум и стенанья.

И судно охвачено морем огня,

Настали минуты прощанья.

Прощайте, товарищи, с Богом — ура!

Кипящее море под нами.

Не думали, братцы, мы с вами вчера,

Что нынче умрём под волнами.

Не скажет ни камень ни крест где легли

Во славу мы Русского флага,

Лишь волны морские прославят одни

Геройскую гибель «Варяга»!

Я вышел из слияния и стоял посредине рубки до хруста в костях сжимая кулаки. Я готовился умереть, забрав с собой жизни врагов и не сразу заметил, что огонь с их стороны практически прекратился. Лишь немногие уцелевшие эсминцы и фрегаты безуспешно пытались прогрызть броню крейсера, получая в ответ полновестные плюхи. Крупные корабли молчали. И это было странно и непонятно. А всё непонятное вызывает закономерные опасения.

— Командир! Тут какая-то чертовщина творится,- на связь вышел Сардр. Тоже странно. До этого момента связи с абордажниками не было. Её плотно глушили аграфы.

— Что у вас?

— Системы внутренней обороны линкора прекратили вести огонь по нам и принялись уничтожать свой собственный экипаж. Командир, я просто не понимаю, что происходит. Переборки сами открываются перед нами, а силы противника блокируются и уничтожаются их же собственными турелями. Только что пришло сообщение о искина. Он просит нас остаться на месте. Сейчас будет сброс атмосферы.

В подтверждение этих слов линкор, от борта которого мы совсем недавно отвалили, окутался кристаллами застывшего воздуха, из которого вылетали тела членов экипажа. Многие из них были без скафандров.

— Босс, смотри!- Элька сфокусировала изображение на вражеских крупных кораблях. Почти все они окутались облачками сбрасываемой атмосферы, в которых то тут, то там мелькали тела аграфов. От такого внезапного изменения пейзажа аграфская мелкота аж прекратили вести огонь по нам.

— Входящее сообщение,- доложил Имп,- Принять?