Последний рывок советских танкостроителей

Апухтин Юрий

Все-таки я сильно ошибался, когда доказывал, что панорама решает все проблемы!

19.03.81.Был в Институте кибернетики по приглашению Голодняка. Доложил о последних встречах Шомина и Патона, наши взгляды о построении системы и требования к ней. Эти требования они удовлетворяют, у них есть три БЦВМ по своим параметрам, устраивающие нас.

Голодняк нашел в Виннице серийный завод из Минэлектронпрома, который согласен вести серийное производство его БЦВМ, но ему необходимо сейчас финансирование и он просил нас помочь в этом.

Я сказал, что

мы будем вести переговоры, только когда будет вся система. Он со мной согласился и сказал, что обо всем доложит Глушкову и сообщит мне его реакцию. Чувствуется, они в нас заинтересованы.

По приезду доложил обо всем Шомину. Он сказал, что в общем поддерживает работы с Институтом кибернетики и подключение серийного завода через институт. Спросил меня за Институт моделирования АН, я сказал, что по сведениям Голодняка этот институт нам вряд ли чем может помочь, так как он только что образовался и не имеет ни опыта и ни своей производственной базы.

23-27.03.81.По просьбе Ковалюха у нас были представители ЦКБ КМЗ Пыркин, Коконцев и Федотов с предложениями по Ворону.

Они привезли старые предложениями, вначале рассматривали их предложения по варианту Ковалюха, потом по варианту Морозова.

Ковалюх пригласил и меня участвовать в рассмотрении. Он все начал упрощать до предела и стоял только за одноплоскостную панораму. Прибористы предложили и одноплоскостной прицел наводчика аналогично ТПДК, Ковалюх и в этом их поддержал.

В результате мы с ним крепко поскандалили и я ушел, сказав, что буду подписывать протокол только с замечаниями.

При рассмотрении комплекса по варианту Морозова они предложили то же самое. Мы ни до чего не договорились, написали протокол, в котором каждый изложил свое мнение. Договорились встретиться в апреле и окончательно решить, что делать дальше.

Когда вернулся Шомин, ему показали два протокола, которые противоречили друг другу. Он не подписал ни одного, а только сопроводительное письмо, в котором предложил рассмотреть оба протокола и выработать техническое предложение на новой элементной базе.

Со стороны Шомина это был действительно дипломатический шаг, он поддержал два варианта и заставил ЦКБ КМЗ искать новые пути.

1-4.04.81.Ковалюх, Климко и я были в президиуме Академии наук в Киеве и уточняли комплексный план-график совместных работ. Нас приняли очень хорошо, виден был их интерес в работах с нами. Принял нас полковник Бойко, руководитель военных при Академии.

После обсуждения всего плана-графика стало ясно, что к нашим работам необходимо подключать 23 института Академии, но при этом далеко не все проблемы будут решены. Создалось впечатление, что в металле мы от них мало что получим. Электроникой занимаются только Институт кибернетики и Институт радиоэлектроники. По поводу Института моделирования они с нами согласились, что он мало чем нам поможет и записали ему только сопровождение работ по матобеспечению систем.

13.04.81.Беседовал с Агапоновым. Он сказал, что решение не оформляется, так как никто не берется за серийное производство ТИУС. Записали

Борисюку, но он против и его поддержал начальник главка. Кентавр на грани гибели.

17.04.81.Я и Хандога были в Институте кибернетики, согласовывали общий план работ. Сначала были встречи с ведущими специалистами и затем пошли к первому заму – Михалевичу (Глушков был болен). Там констатировали, что институт способен выполнить предлагаемую работу, но им необходимы дополнительные люди. Нашу работу он приняли как рядовую, без энтузиазма. В итоге они сказали, что у них будет организовано подразделение, которому поручат вести всю систему.

20-25.04.81.Краснов был в Киеве и Львове. В Киеве по нашим вопросам ничего не было. Во Львове он нашел хорошие датчики давления, температуры, ветра на основе нитевидных кристаллов. Они согласились работать с нами по договору фонда экономического стимулирования. Работают они давно и делают не только чувствительные элементы, а и сами датчики.

6.05.81.Хандога и Гриб были в Институте электродинамики. По датчикам угол -код они разрабатывают только электростатические и довольно больших габаритов, другими они не занимаются и заниматься не будут.

По моментным двигателям они могут разработать только документацию, а делать образец не будут. У них есть хороший задел по линейным двигателям, которые можно использовать для автомата заряжания и они готовы изготавливать образцы двигателей.

12-15.05.81.Ковалюх и Климко были в президиуме Академии наук, согласовали план-график работ. Согласились на проведение работ с нами 18 институтов Академии наук. Шомин отдыхал под Киевом, посмотрел план-график, и сказал, чтобы добавили вопросы по комплексному обнаружению цели.

19.05.81.Президент Академии наук Патон пригласил руководство Института кибернетики, Института радиоэлектроники, Института полупроводников и поручил им решить проблему комплексного обнаружения цели из танка.

18.05.81.Я и Пивнев были в Институте радиоэлектроники, встречались с Балаклицким и Рязанцевым. Они согласились работать только по активной защите и то в разрезе Шатра, новое делать не будут. По вопросам радиосвязи и всесуточного комплекса без директора института они ничего не могут сказать.

Подошли мы к Величко, он недавно был отстранен от работ. По его мнению, Шатер вообще вряд ли заработает, может быть, лет через пять. Он в настоящее время работает на Тулу и считает, что будущее за Дроздом. Впечатление довольно жалкое, вряд ли он со своей компоновкой комплекса дойдет до образца.

21.05.81.У нас был Бархоткин по ТБВ серийного танка. Разговора у меня с ним не было, чувствуется начало серьезного разлада. На второй день, случайно встретив меня, он сказал, что хочет говорить лично с Шоминым и имеет очень важную информацию по Кентавру. С Шоминым ему встретиться не удалось, Словиковскому и мне он ничего не сказал. Намекнул, что оформляют решение, в котором от нас забирают головную роль по ТИУС, возможно, имел в виду ЦКБ КМЗ.