Последний секрет
Шрифт:
– …не говоря о Пенелопе.
Они поднимаются по лестнице и попадают в четвертую комнату, обтянутую красным бархатом, посреди которой стоит круглая кровать с балдахином, покрытая мятыми простынями, с десятками подушек. Над кроватью висит зеркало.
– Это спальня?
Они осторожно входят.
Лукреция открывает стенной шкаф и обнаруживает несколько комплектов пикантного белья, а в выдвижных ящиках – подборку предметов для воплощения сложных сексуальных фантазий.
– Похоже, седьмой мотив их очень занимал, – подшучивает Лукреция, теребя забавную гибкую
Затем она склоняется над туфлями на тонких каблуках.
– Это мне пошло бы?
– Без ничего вам пойдет, Лукреция.
Она корчит рожицу.
– Нет, я слишком маленькая.
– Вы просто комлексуете.
– По поводу роста – да.
Исидор берет фотоальбом. Лукреция смотрит на фотографии через его плечо.
– Тенардье хотела фотографию обнаженной Андерсен, – шепчет она. – Надо привезти эти. На обложке они произведут фурор.
– Это была бы кража, Лукреция.
– Ну и что? Я была взломщицей до того, как стала журналисткой.
– А я был полицейским до того, как стал журналистом. Я не позволю вам унести их.
Они замечают снимки с праздника и сверху аббревиатуру: НЕБО.
– НЕБО? Вы где-то уже об этом слышали?
– Должно быть, это местная ассоциация. Видите, здесь есть расшифровка: Международный клуб эпикурейцев и распутников 2 .
Исидор продолжает рассматривать фотографии. На некоторых из них Наташа Андерсен и Самюэль Феншэ на фестивале НЕБА.
– Видимо, это что-то, связанное с сексом, клуб обмена партнерами или нечто в этом духе. Да, седьмой мотив решительно силен.
2
По-фр. «небо» – ciel, в романе расшифровывается как Club International des Epicuriens et Libertins.
– А вы, Лукреция, какой мотив у вас? – ни с того ни с сего спрашивает Исидор.
Она не отвечает.
Они подскакивают от пронзительного звонка. Телефон. Оба журналиста застывают. Рядом с ними начинает что-то шуршать. Словно снимают простыню. Они и не заметили, что под кучей громоздившихся на кровати покрывал и подушек кто-то лежит.
Топ-модель просыпается. Они бросаются за дверь. Наташа Андерсен, ругаясь, прижимает к ушам подушки, чтобы больше не слышать звонка. Тем не менее телефон не умолкает. Молодая женщина покоряется и встает.
– Спать. Я так хотела поспать. Все забыть. Больше не иметь памяти. Спать. Не могут дать мне поспать! Черт побери!
Она набрасывает шелковый пеньюар и тащится к телефону. Вынимает из ушей ватные шарики и прижимает трубку к щеке. Когда она снимает трубку, звонок затихает.
– Первое – осведомиться. Второе – подумать. Третье – действовать, вы говорили? Мы недостаточно осведомлены, – шепчет Лукреция.
– Она, видимо, глотает транквилизаторы, чтобы восстановить силы. Смотрите, на ночном столике целый набор упаковок.
Журналисты прячутся в платяном шкафу. Наташа Андерсен ворча проходит перед ними и рассматривает
– Свет мой зеркальце, скажи, я по-прежнему краше всех?
Она нервно смеется и идет в ванную. Открывает краны, наливает пену и закалывает волосы. Затем раздевается и пробует воду пальцем ноги. Слишком горячо. Она морщится и увеличивает напор холодной струи. Пока ванна наполняется, она принимает различные позы перед зеркалом.
Обнаженная, она извивается всем телом, словно задумала испытать его гибкость, затем протирает лицо льдом. Покончив с этим, она рассматривает свои ягодицы, чтобы удостовериться, что у нее все еще нет целлюлита, и немного приподнимает груди, представляя, как они будут смотреться в новом лифчике.
– Я думала, ваш главный мотив – разгадывать загадки, – шепчет Лукреция.
– Один мотив не мешает другому.
Наташа Андерсен снова проверяет воду и, найдя температуру подходящей, растягивается в ванной. С полки она хватает большой заточенный нож.
Исидор уже готов вмешаться. Но с помощью оружия женщина всего лишь режет огурец на тонкие кружочки, которые небрежно кладет себе на щеки и на глаза.
– Бежим, – говорит Лукреция.
Только они начинают вылезать из своего тайника, как телефон вновь начинает звонить. Они тут же прячутся за дверь.
Наташа выходит из ванной, заворачивается в махровый халат и идет снимать трубку.
– Да. Ах, это ты… ты звонил только что? Нет, я приняла снотворное, чего ты от меня хочешь?… Почтить память? Это очень любезно, конечно, но… конечно, я знаю, что… Ммм… Ладно, где это будет, в НЕБЕ, я полагаю? То есть я стараюсь не слишком показываться… Ммм… Гмм… конечно, конечно. Да, я тронута. Да, думаю, Самми это бы доставило удовольствие… Хорошо… когда и в котором часу? Подожди, я схожу за записной книжкой.
Топ-модель отправляется на нижний этаж. Лукреция и Исидор все еще не могут убежать.
Лукреция наклоняется к уху своего сообщника.
– НЕБО… распутник, я понимаю, что это такое, но… кто такой эпикуреец?
– Тот, кто разделяет мысль греческого философа Эпикура.
– А кто был этот Эпикур?
– Человек, чей девиз: «используй каждый момент до конца».
39
Его лишили телевидения! Он не спал? Доктор Феншэ только что отнял у него телевидение! Мартен беспокойно моргал. К счастью, Феншэ объяснил ему, что он принес кое-что взамен. И какую вещь…
– Это компьютер с глазным интерфейсом вместо мыши.
Самюэль Феншэ установил возле кровати монитор и камеру на треножнике, прямо перед его глазом.
Сначала Мартен не совсем понял, какая ему польза от этой машины. Но Феншэ объяснил, что это прототип, которым до сих пор пользуется только с десяток людей в мире. Камера записывает движения его глаза и тут же воспроизводит их на экране компьютера. Благодаря этому курсор перемещается. Глаз посмотрит вправо – стрелочка скользнет направо, глаз посмотрит наверх – стрелочка поднимется и т. д. Чтобы щелкнуть, достаточно моргнуть. Чтобы щелкнуть дважды – надо два раза моргнуть.